дома.
Никогда дома.
Всегда дома.
Без дома.
Иду домой.
Прощай, дом.
Разбитый дом.
Покидая дом.
Ох, Дом, куда же ты ушел?
О, Хомо.
О.
Заключение: Дом – слово большой внутренней силы.
Исследовать: так ли это на других языках? Существует ли язык, в котором нет слова «дом»? Как мыслят люди, живущие внутри такой культуры? И что они отвечают на вопрос «Где ты живешь»? Перечитать Уорфа! Это может быть важно!
В течение нескольких часов я смотрю на экран, постоянно обновляя страницу, жду, когда появятся комментарии. Не появляются.
Снова стучусь в его дверь с готовым планом разговора в голове. Дверь открывается. В этот раз он без грима, и я вижу древнего афроамериканца. О, сколькому я могу у него научиться, и это только начало[23]. Но он выглядит странно и отстраненно, а без грима – еще страннее и отстраненнее, чем в прошлый раз. Я пытаюсь дать ему понять, что пришел с миром. О, сколько всего удивительного видели его афроамериканские глаза. Где он только не бывал за свою долгую и безжалостно афроамериканскую жизнь. Он родился в 1908 году. Возможно, его родители даже были рабами. Бабушка с дедушкой уж точно. Он – хрупкий сгорбленный гигант. На ногах у него новые бежевые ортопедические найки – они сегодня в моде. «Эйр» Гарри Маршалла. Ради таких кроссовок здесь, во Флориде, некоторые старики убивали других стариков.
– Я пришел с миром, – объясняю я.
Он молчит. Возможно, не расслышал.
– Я пришел с миром, – повторяю я, в этот раз погромче.
Он показывает свои десны в улыбке.
– Нельзя ли пригласить вас на чашку чая? – говорю я.
Нет ответа.
– Я написал монографию об Уильяме Гривзе. Великом авангардном афроамериканском режиссере.
Я хватаюсь за соломинки. То, что он с подозрением относится ко всем белым людям, нечестно по отношению ко мне. Я понимаю причину его недоверия – и тем не менее. Я не такой, как говорят дети, и я очень стараюсь.
– Моя девушка – афроамериканка, – говорю я в закрывающуюся дверь.
Я провожу часы у своего дверного глазка. Это ненормально. Он никогда не выходит из квартиры. Я задумываю и отметаю один план за другим. Можно ли попросить у вас ингредиент для пирога? Я собираюсь в продуктовый, вам что-нибудь нужно? Вы знаете хорошего парикмахера? В какой там день у нас мусор выносят? Вы не чувствуете запах?
Затем дверь открывается. Он выглядывает в коридор, смотрит прямо на мою дверь. Он меня избегает? Это уже почти жестоко. Но я не выдаю себя, наблюдаю. Не хочу выглядывать, пока он не отойдет подальше, пока не закроет дверь и тогда уже не сможет вернуться в квартиру, если вдруг появлюсь я. Он выходит, закрывает дверь. И я делаю то же самое.
– Ой, здрасьте, – говорю я. – Я Б. Мы встречались.
Здесь и далее Розенберг вольно цитирует стихотворение известного в США детского писателя доктора Сьюза «Это только начало!».
