тебя ужасная осанка, Нацуки, – сказал мне сэнсэй. Его пальцы скользнули мне за шиворот, пробежались по моим позвонкам и чуть надавили на косточку меж лопаток. – Вот так… А шею вытягивай! Иначе заработаешь сколиоз и будешь страдать всю жизнь! Поняла?
– Да…
Лишь бы увернуться от его пальцев, я вытянулась в струнку.
– Вот! Теперь то, что надо! А пупок чуть втяни…
Его рука потянулась к моему животу, но я успела отстраниться.
– Ты чего? – удивился он. – Учитель ставит тебе осанку… Держи себя в руках, иначе ничего не выйдет!
Его пальцы уже гладили застёжку моего лифчика. Я застыла, как свечка, и не смела пошевелиться.
– Ну вот! Продолжай в том же духе.
Его руки наконец отпустили меня. Но напряжение из тела не уходило.
На прощанье он сказал мне:
– А трусики, Нацуки, лучше надевай белые, а не ярко-розовые. Нельзя, чтоб они просвечивали сквозь одежду всем парням на обозрение.
– Я поняла…
Схватив портфель, я выскочила на улицу и, оседлав велосипед, понеслась без оглядки домой.
Насчёт моих трусиков Игасаки-сэнсэй проходился уже не впервые. Но я и так сегодня нацепила чёрный батник! И что же? Ему и этого мало?
Очень трудно объяснить словами то, что кажется странным совсем чуть-чуть.
Но Игасаки-сэнсэй и правда был совсем чуть-чуть странноват.
В экстернат, помимо основной школы, я ходила с пятого класса. Игасаки-сэнсэй подтягивал нас по основным предметам – и делал это здорово; но чуть странноватым казался мне вот уже второй год.
Или, может, я просто это насочиняла? Расшалилась фантазия? С кем не бывает?
Я крутила педали изо всех сил, как вдруг заметила: кто-то впереди машет мне рукой. Притормозив, я поняла, что это госпожа Синόдзука, мой классный руководитель.
– Добрый вечер, сэнсэй!
– Ты откуда это, Нацуки? Не поздновато ли?
– Из экстерната!
– Вот как? Ну тогда ладно…
Госпоже Синодзуке было лет пятьдесят, и за глаза все называли её Зуботычкой. А всё потому, что нижняя челюсть у неё выдавалась вперёд, а сама она часто плакала или впадала в истерику, превращая свои уроки в гневные проповеди. Вся школа украдкой насмехалась над нею – так же, как и над моей сестрой.
– Кстати, Нацуки! Я закончила проверять ваши июльские тесты. С последней работой ты справилась замечательно!
– Что?.. Правда?!
– Раньше ты с арифметикой не очень дружила, верно? А на этот раз – почти совсем без ошибок!
Я страшно обрадовалась. Конечно, порой Зуботычка истерит не по-детски, но если уж ставит хорошие оценки – не скупится и на похвалы.
– Со сложением больших чисел пока ещё тормозишь… Но если возьмёшь себя в руки – станешь отличницей, так и знай!
– Спасибо огромное!
Ученики редко благодарили Зуботычку за что бы то ни было. И моё пылкое
