ехали, Жень. Да и какая свобода, а отец?
Подруга морщится от моих слов.
– Он мне не указ, и вообще, не появлялся в моей жизни целую вечность, а теперь такой добрый, можешь остановиться у меня, потом подыщешь жилье. Бла-бла-бла. Он так просто не отделается, как от мамы когда-то. Все ему легко с рук сошло.
Женя так смешно коверкает интонацию, что я невольно улыбаюсь.
Вообще-то, тоже не понимаю, как так можно. Насколько я знаю, отец Жени участия в ее жизни не принимал, и вообще, я не так много хорошего о нем слышала. Но Женя говорит, проблем не будет, к тому же, у него большая квартира как раз недалеко от института. И это хороший шанс сэкономить первое время.
А ещё мне кажется, что при всем своем показном безразличии она переживает, и я ей рядом нужна, поэтому решаю подругу поддержать. Все же это ее отец, которого она и видела пару раз максимум. Правда, по рассказам он регулярно присылал суммы на счет матери.
Мы входим в просторную прихожую, Женя тут же снимает босоножки, небрежно кинув сумку на пол, идет вглубь квартиры, оглядываясь. Я следую за ней, осторожно шлепая по паркету, все вокруг так необычно, так чуждо.
– А это точно удобно? Ну что мы здесь остановимся?
– Очень удобно, Сонька! Смотри, какая кровать огромная!
Подруга заглядывает в дальнюю спальню и, не долго думая, с разбегу плюхается на действительно немыслимых размеров кровать.
– А то, что ты не одна? Что я с тобой? Кстати, где он?
– Да все нормально, Сонь, расслабься, у него какое-то мероприятие сегодня, домой сказал его не ждать, завтра познакомитесь. Он вообще меня, кажется, не слышал, просто отдал ключи и сказал располагаться. Ему пофиг, Сонь.
Ну что ж, не будет, так не будет. Может, это даже к лучшему. Потому что мне, как минимум, не помешает обвыкнуться. Москва производит на меня огромное впечатление своими размерами, ритмом жизни. Мне кажется, нас, двух провинциальных девушек, видно за версту. Настолько мы отличаемся от окружающих. Они словно с другой планеты, и я хожу, глазея на все с открытым ртом.
Квартира Жениного отца производит впечатление. Она гигантская и обставлена так… Я словно попала в заграничный фильм. Конечно, я слышала, что он богат, но чтобы настолько. Это становится неожиданностью. Я сразу чувствую себя еще более неловко и, осматривая квартиру, снова радуюсь, что Жениного отца нет дома. Мое скромное старое платье на фоне этого великолепия выглядит совсем неуместно. В одной этой квартире нужно ходить как минимум при параде. С другой стороны, почему я должна стыдиться своего положения? Да, моя семья среднего достатка, но это не значит, что я человек более низшего сорта. И вообще, его дочь тоже что-то не в золоте все эти годы жила…
Я хмурюсь: Антон Дмитриевич Жуков мне заочно не очень нравится. Хотя я не привыкла судить о людях вот так. Стараюсь поглубже затолкать негатив, вполне возможно, он окажется хорошим человеком.
С дороги мы с Женькой очень устали, потому решаем провести остаток дня дома. Помывшись, заказываем доставку еды. Оказалось, отец успел Жене и денег пихнуть. Хотя мог бы встретить в аэропорту, если уж на то пошло. Пока я ходила в туалет на вокзале в Москве, куда мы приехали скоростным поездом, они уже успели и встретиться, и разойтись.
А вообще, в квартире круто. Мы валяемся на кровати, едим пиццу и мечтаем, что будет дальше. В принципе, у нас был вариант остаться после колледжа в Тюмени, но мы решили поехать покорять столицу. Поступим на заочное, найдем работу… Жене, конечно, проще, ей отец поможет. Но ничего, я упорная и терпеливая, справлюсь. Тем более, через год приедет Костя.
Сплю, как убитая, видимо, сказался тяжелый день перелета и новые впечатления. Когда просыпаюсь, часы показывают десять утра. Решаю приготовить завтрак, а там и Женька подтянется. И впрямь, пока громыхаю посудой, слышу, как она шлепает в ванную. Жарю яичницу, варю кофе в турке, кофемашина имеется, но подойти к ней я не рискую.
Я как раз мою турку, что-то напевая себе под нос, как чувствую движение сзади. Но не успеваю оглянуться, потому что с двух сторон от меня на мойку ложатся крепкие мужские ладони, а спиной чувствую прикосновение мужской груди. Я застываю, сначала от недоумения, потом от страха. Какого черта происходит? И тут возле уха раздается низкий голос:
– Завтрак это хорошо, но сейчас я бы утолил другой голод.
Этот голос завораживает, так что я даже отключаюсь от происходящего. А потом руки берут меня в кольцо, пальцы оказываются на внутренней стороне бедер и скользят вверх, едва касаясь. На мне только трусики и просторная Костина футболка, в которой я привыкла спать. А нет, сейчас на мне еще пальцы, от движения которых разбегаются по телу мурашки, в голове начинает стучать, дыхание теряется где-то внутри грудной клетки. А внизу живота мгновенно скручивается огненный шар, раскидывающий импульсы по всему телу. Я тяжело выдыхаю, вцепившись в
