каре, пестрые балахоны – элегантным костюмам. Смена имиджа еще больше стала привлекать к ней мужчин. Совсем иного, высокого полета. Надя ждала, что ее молодая и прекрасная мама найдет еще свое счастье – вот-вот выйдет замуж. Но нет, не сложилось…
«Моя дочь Надечка идет на красный диплом. Юрфак МГУ. Не фунт изюма, как вы понимаете. В дочери – вся моя жизнь», – сообщала очередному платоническому воздыхателю Галина Викторовна. Ухажеры делали подобающие моменту пафосные мины и незаметно исчезали из ее жизни, что, впрочем, нимало не печалило княжну-повариху.
Она затеяла цветочный бизнес, который поначалу складывался прекрасно, но в одночасье рухнул. И Галина Викторовна, ни минуты не сожалея о потерях, тут же устроилась преподавателем кулинарного мастерства в колледж. Деньги это давало смешные, зато в семье воцарился покой. Студенты Кольцову обожали. Ведь она сохраняла жизнелюбие, неунывающий характер и искреннюю любовь к людям.
– Ты, главное, моих ошибок не совершай. Храни то, что имеешь, – напутствовала мама дочку, когда та выходила замуж.
«Ошибки! Кажется, моя жизнь состоит из одних ошибок… Как убежать от самой себя? От стыда, обиды, беспомощности? Где брать силы, в чем искать опору?» – В который раз эти вопросы, будто жалящие неотвязные слепни, набросились на Надю. И, казалось, не было от них избавления.
Она бежала через двор к спасительному маминому подъезду. Ну, наконец-то тяжеленная входная дверь, два пролета лестницы… все!
Она в безопасности!
В прихожей ее уже ждал йоркширский терьер Микки – умник с задорным и бесстрашным характером. Пес прекрасно понимал все, что ему говорила хозяйка. Если Галина Викторовна сообщала перед уходом, что будет поздно, и наказывала приглядывать за квартирой, Микки не сидел попусту около двери, а дозором обходил комнаты и потявкивал – отпугивал возможных врагов. Если его уверяли, что скоро будут, он устраивался с любимой игрушкой в коридоре и прислушивался к звуку лифта. Новость о приходе незнакомых гостей Микки категорически не радовала. Он удалялся валяться в своем любимом кресле. И даже мог «по неосторожности» напрудить лужу у ковра. А вот предупрежденный о приходе обожаемых Нади и Маши несся, задрав перламутровый хвост, к коврику у входа и в напряжении усаживался на него. Тыкался носом в дверь, шумно втягивал воздух, анализировал звуки в подъезде и нетерпеливо вздыхал, посверкивая глазами-вишнями. К тому же Микки был посвящен во все беды Нади, которая зацеловывала и нещадно баловала красавчика. Он оказался единственным существом, в прямом смысле слова утиравшим слезы «брошенки» – слизывал их своим теплым крохотным язычком.
– Микочка, родной, ждешь?
Надя взяла на руки прыгающего в счастливом экстазе терьера.
Из кухни появилась мама. Она, как всегда, держалась молодцом, волнение старательно скрывала.
– Надюш, ну как все прошло?
Галина Викторовна порывисто обняла дочь.
– Нормально. Быстро
