боте думать надо, о производстве, а не предаваться похотливым фантазиям, наблюдая за слаженной работой своего офиса, стоя на балконе, где позади щелкает клавиатурой Влада.
Уже третью неделю живу без секса. Срываюсь на всех, кто был замечен за малейшей ошибкой. Полетели головы трех секретарей дочерних отделов. Совсем зверею.
И сам понимаю, что дело идет к психушке, но мне надоело слышать визг, каждый раз, когда сжимаю очередную бабу чуть грубее, чем надо. Даже из эскорта и те выделываются.
Нежные, сука.
Я не хочу нежностей, я хочу трахаться.
Чтобы она выгибалась от того, с какой силой я тараню ее тело, сдавливаю в руках и слышу звенящее в ушах: «еще».
– Прохор Петрович, там на охране женщина. На место нового секретаря, – голос Влады раздражает. Как по стеклу ногтем.
– Пусть пройдем, все равно ненадолго, – говорю и прохожу в кабинет, усевшись в кресло. Отличный получился интерьер. Черные и коричневые тона настраивают на нужный лад.
Московский офис компании по изготовлению и продаже расходомеров находился на пятнадцатом этаже высотки. Компания международная и я недавно дослужился до главы всего российского производства. Неплохо для сына простого нефтяника и учителя математики.
Вид из окна открывается шикарный. Только солнце иногда палит и отсвечивает от экрана компьютера, но на этот счет есть жалюзи.
– Прохор Петрович, – стучится и приоткрывает двери блондинистая Влада. – К Вам Ломоносова Олеся.
Я машу рукой в воздухе, давая согласие.
Опять работа, последние дни вообще завал и передернуть некогда.
Итак, очередная претендентка на место уволенных чекпоинтов. Эти девки занимаются заполнением договоров и обсуждением последних деталей с бухгалтерией заказчиков. Важный элемент в рабочем механизме компании.
Поднимаю взгляд, и сердце на мгновение замирает.
Так, так, так.
Ты просил женщину и вот она здесь.
Да еще какая, да еще так смотрит. Притяжение мгновенное, как молния пробегает от меня к ней и обратно.
Я уже видел ее как-то в бассейне. Крупная грудь, плоский живот, и жопа.
Бля, какая там жопа. Круглая, упругая, в такую хочется всадить с размаху.
Она тоже меня узнала. Пришлось уйти из воды раньше, член встал колом и не хотел спадать даже в прохладе.
Я бы утащил ее прямо там, нагнул в любом закоулке, не будь она с ребенком и мужем. Хмырь какой-то тощий. Я даже не запомнил лицо того осла.
И вот она здесь, смотрит смущенно, но уверенно. В судьбу и рок не верю, но что это, если не они.
Переминается, заламывает руки. Явно хочет попасть на это место.
Или под мой стол, и на мой член. Да, давай детка, я не против, проходи, располагайся, только и успевай ноги раздвигать.
– Олеся Романовна, – произношу так, словно мы не встречались взглядами каждый раз, когда она мокрая выходила из воды, сверкая каплями. Я бы слизал каждую, я бы провел руками, сжал сиськи, доставил бы много радости, прежде, чем заставить раздвинуть ноги.
– Вы успешно прошли все этапы собеседования. Хотите работать в компании «Андерсон»?
– Да, конечно, – отвечает она тихим голосом, не сводя с меня затравленного взгляда и постоянно поправляя темные шелковистые волосы, наверняка, их очень приятно намотать на кулак… – Очень хочу. Мне очень нужна эта должность.
– Отлично, – оскалился, невольно рукой под столом, сжимая пах от того, как она облизывает дрожащие губы.
– Раздевайтесь.
Глава 2. Олеся
– Что, простите? Вы ведь шутите? – спрашиваю я. Господи, какой мужик. Глаза, нос. Губы. И тело. Такое не скрыть даже под темно-синим пиджаком. Встал бы еще. И, если честно, я уже готова скинуть одежду. Хочешь? Будет!
Сердце стучит как бешенное. Один его вид ввергает в смущение и захватывает в плен похоти. Он на самом деле далеко не красавец, но взгляд хищника, широкий разворот плеч, вьющиеся короткие волосы.
От всего этого возникает лишь одно желание:
«Подчиняться».
Он продолжает молчать, чуть вскинув бровь. Серьезно? И что мне делать, если ты шутишь? Или не шутишь? Я невольно, почти как сомнамбула, потянулась к пуговицам блузки. Останови меня. Сейчас же или… Первая петелька слетает, сразу давая мне дышать глубже, а груди свободно подниматься и опускаться. Она у меня крупная, после родов так и не спала.
Соски в миг твердеют, уже давным-давно скучавшие по мужской ласке.
