(Она целует его, поцелуй долгий и печальный). От тебя пахнет потом и фейерверками. Мне нравится. Но этого недостаточно.
(Поворачивается и уходит).
7
Любой может быть кем угодно
(ДОСТОЕВСКИЙ и АННА. ПОЛИНА и МАРИЯ наблюдают за ними из других мест и времен).
АННА. Что ж, вы не можете сказать, что я вас не предупреждала. Но если мужчина настроен бежать, сломя голову, к собственному уничтожению, отговорить его никому не под силу.
ДОСТОЕВСКИЙ. Если вам говорили, какой я, почему вы пришли сюда? Вы заранее знали, что я – ужасная личность.
АННА. Вы – не ужасная личность.
ПОЛИНА. Он – ужасная личность.
МАРИЯ. Ужасная, это точно.
АННА. Что ж, возможно, вы довольно ужасная личность, но в глубине вы наверняка менее ужасны.
ДОСТОЕВСКИЙ. Но откуда вы знаете? Может, на самом деле я еще более ужасен, чем думают люди. Вы понятия не имеете, что творится у меня в голове.
АННА. Как раз имею, потому что вы постоянно говорите сам с собой. Не замолкаете, даже когда без сознания. Я слышу вас сквозь стены, говорящим во сне. Мне так и подмывало зайти и прижимать подушку к вашему лицу, пока вы не замолчите, но потом, вопреки голосу разума, я заслушивалась тем, что вы говорили.
ДОСТОЕВСКИЙ. Вы правы в том, что не доверяете мне. Я могу быть кем угодно, потому что любой может быть кем угодно. Нам нравится убеждать себя, что мы знаем других людей, но на самом деле вы не имеете ни малейшего понятия, кто я.
АННА. Не такой вы загадочный, каким считаете себя.
МАРИЯ. Он загадочный. И даже хуже.
ПОЛИНА. Беги. Беги прямо сейчас. Беги, если тебе дорога жизнь.
ДОСТОЕВСКИЙ. Я не загадочный. Я непостижимый. Не можете вы знать меня, потому что я сам не знаю себя. Я смотрю в зеркало и вижу незнакомца, который смотрит на меня.
(Смотрит в зеркало и видит СТАРИКА КАРАМАЗОВА).
АННА. Человек, который смотрит на тебя из зеркала – это ты, нравится тебе это или нет.
ДОСТОЕВСКИЙ. Откуда вы знаете, что это я? Он даже не похож на меня.
АННА. А на кого он похож?
ДОСТОЕВСКИЙ. На какого-то преступника. На моего отца.
АННА. Рано или поздно каждый человек, глядя в зеркало, видит, что на него смотрит его отец. Никакая это не трагедия. Этого вы боитесь? Вы боитесь превратиться в своего отца? Неужто это будет так плохо?
ДОСТОЕВСКИЙ. Мой отец был очень тяжелым человеком. Он мучал мою мать. Бил слуг. И у него была навязчивая идея, будто кто-то крал столовые ложки, поэтому он каждый вечер снова и снова пересчитывал их. Одно из моих первых воспоминаний детства – я липовой веткой отгоняю мух, пока мой отец пересчитывает столовые ложки. И от даже не любил суп. Я всегда знаю, когда должно случиться что-то плохое. Перед этим вижу во сне отца.
8
Столовые ложки
(СТАРИК
