крепостной деревни этой поры[57].
«Бурьянов пишет для детей так много, что один журнал назвал его за плодовитость детским Вальтером Скоттом, – отмечал Белинский, имея в виду иронический отзыв Сенковского в „Библиотеке для чтения“. – В самом деле, г. Бурьянов много пишет, и потому между ним и В. Скоттом удивительное сходство! Против этого нечего и спорить. А между тем г. Бурьянов все-таки самый усердный и деятельный писатель для детей, и если бы в литературной деятельности этого рода все ограничивалось только усердием и деятельностью, т. е. если бы тут не требовалось еще призвания, таланта, высших понятий о своем деле и, наконец, знания языка, то мы бы первые были готовы оставить за ним имя какого угодно гения <…>»[58]
Количество у Бурнашева никогда не переходило в качество. Его провалы как поставщика литературы для детей настолько серьезны, что даже в своем позднейшем литературном формуляре Бурнашев предпочитал обойти полным молчанием все свои многочисленные труды второй половины 30-х гг., не отметив даже вскользь своих лавров пионера в сфере оригинальной детской и юношеской литературы, чтобы иметь право не касаться и обстоятельств своего неожиданно быстрого провала на этом пути.
Переход на новые позиции совершен был, однако, в полном порядке. Фельетонист «Северной пчелы» и детский писатель облюбовал для себя почти не тронутую до него область массовой научно-популярной литературы, преимущественно сельскохозяйственной. Материал одной из его ранних книжек – «Беседа с детьми о хозяйстве домашнем, сельском, мануфактурном и о торговле» – получил новую жанровую форму в бойких «Разговорах о сельском хозяйстве с воспитанниками Удельного земледельческого училища» (6 тетрадей. СПб., 1836–1839), в «Энциклопедии молодой русской хозяйки» (1839), в «Беседах петербургского жителя о сельском хозяйстве» (1838–1845), в «Деревенском старосте Мироне Иванове» (1839) и многих других компиляциях. Совмещая эту работу с административно-педагогической деятельностью в Образцовом земледельческом училище, Бурнашев изредка начинает печататься в специальных отделах «Отечественных записок», в то самое время, когда в этом журнале появлялись статьи Белинского, Герцена, В. И. Даля, В. Ф. Одоевского и др.[59]
Выход в свет в 1844 г. редактированных Бурнашевым «Воскресных посиделок» – серии научно-популярных книжек «для доброго народа русского» – ставит, однако, крест на отношениях Бурнашева с органами прогрессивной печати. Фальшивый, приторно-официозный стиль, литературная беспомощность и рептильно-казенные установки этого издания вызывают резкие протесты на страницах «Отечественных записок» и «Литературной газеты», сводящиеся к формуле: «Сочинитель или сочинители взялись не за свое дело – учить „добрый“ народ русский. Учить его могут только те, которые с истинным литературным талантом и высоким образованием соединяют теплую любовь к народу, понимают его потребности, сочувствуют его нуждам.
Очень характерны для Бурнашева, например, следующие строки «Прогулки с детьми по Земному шару», вышедшей в 1844 г. уже третьим изданием: «Говоря об обеде, я вспомнил, что уж полдень, мужичок и его жена просят нас, со свойственным им радушием и гостеприимством, хлеба-соли у них откушать. Стол накрыт чистою скатертью; за неимением стульев, сядем на скамью; вот готовят жирные блины, какие славные щи, какая кулебяка с рыбой и капустой, какая вкусная гречневая каша в горшке: она пышет паром; мы наложим себе ее много на деревянные тарели и будем есть деревянными ложками вместе с прекрасным топленым маслом; только что кончили, нам подают жареного поросенка, начиненного кашею, а потом преогромную баклагу с простоквашею и тарелку с творогом; хозяйская дочка набрала в своем садике крыжовнику, малины и смородины и потчует нас».
[
Из очерков и заметок В. Бурнашева в «Отечественных записках» сошлемся на «Овцеводство в Великобритании» (1841. № 8), «Картофельное пиво» (1841. № 4), «Крестьянская свадьба в Нижегородской губернии» (1843. № 1).
