издательской системе Ridero
Тот, что ведет руку тьмы
Завтра уж пьеса звучит,
Но лишь молчит телефон
И как чужой камертон,
Глухо стучит внутри сердце.
Жаль, ведь на площади свет,
Красным зажгутся огни
И оживет фейерверк,
Так ведь зовут те огни.
В сумерках и до зари,
Шатко ступать по камням.
Им лишь по истине рад,
Тот, кто мерцает в веках.
Жаль, но звучит телефон,
Снова звонок от судьбы
И ведь ступает во тьме,
Тот, что ведёт руку тьмы.
Жажда
Звучит в веках молва,
Что песня в суетах
И в лживых языках
Звучит святая ложь,
Но жажда все понять,
Принять лишь то, что смог,
Приводит к тем грехам,
Что ты отмыть не смог.
И серый силуэт
Отживших время звёзд
Звучит глухо в горах,
Беленных пеной слез.
В веках, давно забытых,
Звучат слова чтецов,
Тех, кто считался мудрым,
Не гневал он богов.
И серость горьких будней,
Как рокот, отстучит,
Тот знак, что был отброшен,
Как жребий средь могил.
Судьба
Ночь воссияет
Снова родится рассвет
И где мерцали,
Будет когда-то дождь.
Воля вождя —
В мире совсем ничто
И как король для людей,
Для нее он никто.
Серая сталь
Хрупкая, как хрусталь
И воспылала,
Как огоньки бедства
Серая сталь
Вновь волновалась в снегах
И серебрится,
Словно морская струна.
Там, где конец оков
Север сияет
И мириады звёзд
Вновь путь укажут,
Там, где конец оков
И, как волна,
Вновь воссияет рассвет,
Где есть пушистый,
Столь же душистый свет.
Вереск цветет
И Монтессори в ночи,
Вновь сочиняет
Песни и горьки стихи.
Шелест ветров
Вновь по округе несёт,
Знамя надежды
И шелест прежних времён.
Дуэль
Шаг по бульвару,
Шлёпает снова лужа
И как мышьяк,
Горькая кровь в устах.
Сабли сияют,
Вновь возродится воля
И воевать и желать,
Чтобы праведным стать.
В воде дуэли
Только дремучих богов.
Новый удар
И мушкет выпал без секунданта.
Серая сталь,
Вновь украшает сияние
Белый по серому
Крепких каменьев узор.
Путь до желанного,
Долгий, пол мили за свет.
Там, где желалось,
Не оживают лучи.
Серая сталь
Вновь украшает рассвет.
За шаг до сказки
Вновь украшают кресты.
Суд
Лавою плавится
Яростный горизонт.
Горький бурьян,
Черная кровь.
И волноваться в душе
Гордецу не дано.
Суд волновался,
Но не дрожала плоть.
Висельный путь
Новая серая плеть
И для
