а значит, не мог быть героем и просто устранял конкурентов, чтобы править городом самостоятельно. Неизвестно, правда ли, что Батиста черпал силы из серого солнечного феникса, прирезанного клинком конца вечности, но многие возмущены тем, что именно он установил традицию убийства тварей для собственной выгоды.
– Они ведь даже не все способности получают, – говорит Чарли. – Ведь эти двое никогда не перерождались?
– К счастью, нет. – Кирк качает головой. – Конечно, фениксы возрождаются с разной скоростью, но пока ни один призрак, воспользовавшийся их кровью, не возродился. Если механизм возрождения станет доступен людям, это окажется настоящей трагедией для фениксов. – Он смотрит на меня сквозь стекла в широкой оправе. – Тебе не пора на работу?
– Я думал, ты уже на работе, – говорит мне Чарли.
– Удачи, – отзываюсь я, пытаясь выглядеть профессионально, но не поднимаю глаз.
Вести экскурсии в Солнечном зале – моя мечта, но мне приходится спуститься на один пролет, в сувенирный магазин, где я на самом деле работаю. Однажды я сидел в Солнечном зале и рисовал фениксов, и ко мне подошел Кирк и похвалил мои наброски. Я сказал, что мечтаю поработать здесь экскурсоводом. Кирк сразу же принес мне заявление о приеме. Я надеялся, что он предложит мне работать с ним, но оказалось, что вакансия была в сувенирном магазине. Не совсем то, чего я хотел, но все же какой-никакой первый шаг.
Мой коллега, Сергей, стоит за кассой. Я нервничаю, когда он косится на меня, и кусаю ногти, прежде чем отметиться и сменить его, чтобы он мог заняться делами в кабинете. В магазине больше народу, чем обычно – в музее детский день рождения, – но через несколько минут очередь рассасывается, и все возвращается на круги своя.
Мы продаем только сувенирку с фениксами, и будь я побогаче, я бы немедленно отдавал всю зарплату обратно музею в обмен на принты с картинами местных художников. Я привожу в порядок плюшевых пепельных буревестников и приношу из подсобки обычных костяных фениксов, которых покупают чаще всего (хотя они гораздо белее настоящих). Я занимаюсь инвентаризацией, пользуясь ручкой с фальшивым пером феникса, когда входит Кирк.
Кирк невысокий и носит густую бороду (этим он напоминает мне папу). Он всегда одет в мешковатый костюм. Интересно, он тоже старается скрывать свое тело или просто не умеет покупать одежду? Впрочем, это не мое дело. Именно из-за такой фигни люди отпускают комментарии насчет моего собственного тела.
Ты похож на скелет.
Надо больше есть.
Ты здоров?
Ты такой тощий.
Обычно, если Кирк забегает в сувенирный, он проверяет, как продается его нон-фикшн об экспедициях, в которых он участвовал (продается книга плохо). Но я знаю, что сегодня дело в другом.
– Прошу прощения за то, что провел экскурсию, – немедленно выпаливаю я, потому что он явно пришел за тем, чтобы напомнить мне о моих
