ее клочок, она торопливо оторвала от подола фартука две полоски ткани и перевязала раны мозолистыми пальцами, как могла. Завтра придется выкроить время, чтобы навестить аптекаря. Теперь у Ализэ появились несколько монет, и она могла позволить себе купить мазь, а может быть, даже припарку.
Она надеялась, что ее руки заживут.
Стоило девушке перевязать раны, как острая боль в груди разжала тиски и потихоньку начала утихать. Ализэ сделала глубокий, бодрящий вдох, смутившись собственных мыслей – того, как мрачно они повернули при столь незначительных неприятностях. Ализэ не собиралась терять веру в этот мир; просто каждая боль, которую она испытывала, казалось, вытягивала из нее надежду.
И все же, думала Ализэ, наполняя ведра только что вскипевшей водой, ее родители желали бы для нее большего. Они бы хотели, чтобы она продолжила борьбу.
«Однажды, – говорил ее отец, – этот мир склонится перед тобой».
В этот момент в заднюю дверь резко постучали.
Ализэ выпрямилась так поспешно, что чуть не выронила чайник. Окинув взглядом непривычно пустующую кухню – сегодня было так много работы, что слугам не разрешалось передохнуть, – девушка быстро извлекла из кладовки припрятанный сверток.
Осторожно открыла дверь и моргнула, а затем сделала шаг назад. Из дверного проема на нее взирала госпожа Сана, белобрысая экономка из поместья лоудженского посла.
Ошеломленная, Ализэ едва не забыла сделать реверанс.
Экономки, правящие своими собственными маленькими королевствами, прислугой не считались и снод не носили, а потому к ним относились с уважением, которому Ализэ еще только предстояло научиться. Девушка поспешно склонилась в реверансе, после чего выпрямилась.
– Добрый день, госпожа. Чем я могу вам помочь?
Госпожа Сана ничего не ответила и только протянула небольшой кошелек, который Ализэ взяла израненной рукой. Она сразу же ощутила вес лежавших в нем монет.
– Госпожа Худа осталась очень довольна платьем и хотела бы снова воспользоваться твоими услугами.
Ализэ словно превратилась в камень.
Она не смела ни заговорить, ни пошевелиться, боясь чем-нибудь все испортить. Она попробовала вспомнить, не заснула ли она, не снится ли ей сон.
Госпожа Сана постучала костяшками пальцев по дверному косяку.
– Ты оглохла, девчонка?
Ализэ сделала резкий вдох.
– Нет, госпожа, – выпалила она. – То есть – да, госпожа. Я… Это будет для меня честью!
Экономка фыркнула, что становилось уже привычным.
– Да. Не сомневаюсь. Помни об этом в следующий раз, когда станешь плохо отзываться о моей госпоже. Она хотела отправить свою горничную, но я настояла на том, чтобы передать это послание самой. Ты понимаешь, о чем я.
Ализэ опустила глаза.
– Да, госпожа.
– Госпоже Худе понадобится по меньшей мере четыре платья для
