style="font-size:15px;"> – Возможно, мне стоит передать тебя магистрату сейчас. Может быть, они добьются большего результата.
– Нет, сир, – ответил мальчик на своем родном языке, его карие глаза казались огромными на осунувшемся лице. – Вы так не поступите.
Глаза Камрана на мгновение расширились.
– Как ты смеешь…
– Все думают, что вы спасли мне жизнь, потому что вы сострадательны и добры. Если сейчас вы бросите меня в темницу, это будет выглядеть для вас не очень хорошо, так ведь?
Камран стиснул кулаки и разжал их.
– Я и правда спас тебе жизнь, неблагодарный негодяй.
– Хан. – Да. Ребенок почти улыбнулся, но глаза его были странно отрешенными. – Пет, шора? – Но зачем? – После этого меня снова отправят на улицу. К той жизни, что была раньше.
Камран ощутил непрошеный толчок в области груди – то ворочалась совесть.
– Я не понимаю, почему ты решил скорее убить себя, чем попасть в тюрьму, – принц не заметил, что в его голосе пропала резкость, когда он произнес это.
– Нет, не понимаете, сир. – Рыжеволосый не поднимал на него глаз. – Но я видел, что они делают с такими, как я. Быть переданным магистрату – хуже смерти.
Принц выпрямился, затем нахмурился.
– Что ты имеешь в виду? Как это может быть хуже смерти? Наши тюрьмы не такие ужасные. По крайней мере, там тебя будут кормить каждый день…
Мальчик так яростно затряс головой, что Камран испугался, как бы он не бросился бежать прочь из комнаты.
– Ладно, довольно, – неохотно произнес принц и вздохнул. – Теперь расскажи мне, что ты знаешь о девушке.
Мальчик замер, неожиданный вопрос застал его врасплох.
– Знаю о ней? Я не знаю ее, сир.
– Тогда как же ты сумел поговорить с ней? Ты говоришь на ардунианском?
– Совсем немного, сир.
– И все же ты говорил с ней.
– Да, сир. – Мальчик моргнул. – Она говорила по-фештунски.
Камран так удивился, что не смог вовремя скрыть выражение своего лица.
– Но в столице нет слуг, говорящих на фештунском.
– Прошу прощения, повелитель, но я не знал, что вы знаете каждого слугу в городе.
Камран ощутил такой сильный прилив гнева, что, казалось, он прорвет грудь. Чтобы ответить, принцу потребовалась вся его выдержка.
– Твоя наглость поразительна.
Мальчик ухмыльнулся, и Камран поборол желание задушить его. Этот рыжеволосый фешт обладал необыкновенным даром приводить Камрана в бурную ярость – гнев самого опасного сорта. Камран знал это, поскольку хорошо изучил собственные слабости, и сейчас изо всех сил старался подавить столь неразумную реакцию. В конце концов, незачем было запугивать этого ребенка, он мог помочь выследить ту вероломную девицу.
– Прошу тебя, помоги мне понять, – резко сказал Камран. – По твоим словам, малообразованная
