на моём месте месяца два привыкал бы к той мысли, что он теперь жалкая пародия на «робокопа». У меня на это ушло два дня.
В первый день я крушил и ломал всё, что видел. Правда, недолго. У этих живодёров есть магическая кнопочка, выключающая работу всех моих моторчиков. Меня отключали, я молча смотрел в потолок, клятвенно уверял, что уже совладал с собой, а получив возможность двигаться, крушил всё, что попадалось на пути, и бил морду любому, кто был рядом. Дену тоже перепало.
Второй день был менее интересным. Меня приковали к кушетке и пригласили назойливого психолога, который пытался успокоить меня. Как ни пытался он убедить, что мои органы никуда не пересаживали и что я уникальная личность с необычной историей рождения, на адекватный контакт он меня не вывел.
Ден на меня не обижался, хотя я сломал ему очки. Синяка на лице у него не было, но место удара он частенько потирал. О сделанном ему я сожалел, ведь с Деном общение у нас было куда более продуктивное, чем с психологом или тем хмырём, кого все называли профессором.
Ден Ли возился со мной так, будто я не машина или какой-то продукт эксперимента, а его старый приятель, изрядно выпивший на вечеринке. Он заботливо таскал мне тот тягучий коктейль из столовой, выносил из-под меня «утку», бегал с ведром, когда коктейль приходился моим кишкам не по вкусу. Ден пытался общаться со мной, и я невольно шёл на контакт. Он, наверное, единственный, кого не хотелось винить в сложившейся ситуации.
Вчера мои моторы включили, но зачем то сковали тисками. Это положение вещей удручало. В такой ситуации у человека вмиг возникает чувство, что на самом деле он шизофреник и сейчас валяется в психдиспансере под действием транквилизатора. И сейчас я рад был бы оказаться шизофреником.
– Может, отпустить тебе руку? – внезапно разорвал тишину Ден.
Я не сразу понял, что он обращается ко мне, так как был увлечён изучением новых функций, доступных моему внутреннему компьютеру.
– Да, можно, – прозвучал мой голос после короткой паузы.
– Бить не будешь? – настороженно спросил Ден.
– Не могу обещать, – последовал сухой ответ.
Тем не менее Ден Ли подошёл к моей кушетке, покрутил какую-то ручку, и тиски, удерживавшие мою левую руку, разжались. Я поднял вверх освободившуюся конечность и уставился на то, как перебираю новыми пальцами. Они ничем внешне не отличались от прежних и чувствовались так же. Готов спорить, даже отпечатки пальцев сохранились без изменений. Но при каждом движении я как будто слышал писк сервомоторов. Нет, конечно, этого звука не было в действительности. Его мозг додумывал, сопоставляя с движениями. Возможно, так мне самому было легче привыкнуть к новой действительности.
Ден обошёл кушетку и встал так, чтобы я мог его и увидеть, и, при желании, ударить. Возможно, он рассчитывал увернуться, в случае если мне придёт в голову последнее, но проверять его реакцию сейчас совсем не хотелось. При виде Дена я вдруг вспомнил об одном, крайне важном вопросе, который откладывал уже
