князь, понимая, откуда я могу его знать, он был умен и сообразителен.
– Так и было.
И я радовалась, видя, как тесен мир. Если бы я сама стала искать князя, то вряд ли отыскала бы его. Но тут все случилось само собой, но что же теперь будет, как все это будет?
Потом, на привале, когда князь позвал меня к себе, я наслаждалась, что свободно могу с ним говорить. Я рассказала о том, как в замке появился Сигурд, о нашем побеге из замка. О его признании перед смертью. И к моему удивлению, Рус сразу же припомнил парня, о котором я ему говорила. И он удивился тому, что этот парень так себя вел. Может быть, тень та помогла нам встретиться? – наверное, он чувствовал вину и ответственность, ведь оставил меня в чужом мире в полном одиночестве, там так легко было в один миг погибнуть.
Мне пришлось немного огорчиться, когда я поняла, что он ничего не слышал о Новгороде и о Рюрике. Как горько было после внезапной радости слышать такое. А я надеялась, что нахожусь в двух шагах от брата, и он поможет устроиться в новом мире. Обретя одного, я невольно отдалялась от другого. Но возможно, если набраться терпения, то все изменится, мы услышим о Рюрике. Ведь прошло совсем немного времени.
– Ты останешься с нами и будешь рядом, – усмехнулся князь.
Но все давно поняли это, он мог бы и не говорить о том.
Все складывалось не так уж плохо, -думала я, -могло быть и хуже.
Но скорее всего я просто старалась успокоиться. До сих пор мне ни разу не снился отцовский замок. И я старалась об этом не думать. Спокойной и свободной рядом с князем быть было так приятно. Но когда все переменилось, то во сне я увидела себя в отцовском замке. Там пировали вассалы, было шумно и весело.
Когда я проснулась в покоях, отведенных Русом, то поняла, что этот дом вовсе не похож на княжеский замок, все изменилось навсегда, ничего я не смогу вернуть, Я уже знала, что кроме нескольких старух в этом доме больше нет женщин. А те, которые были, ничем от воинов не отличались. Я казалась среди них каким-то сказочным рыжеволосым созданием, князь не мог не обратить на меня свой взор. Недаром сначала Див, а потом и сам князь прилепился ко мне, их влекло что-то необычное и таинственное, чужое.
Старухи смотрели враждебно, но я держалась с ними по-королевски, потому что привыкла ко всему в дом отца. Мир был суров, он не терпел слабых и несчастных. Но глупо было жаловаться, после всего, что со мной уже было.
Только все чаще я думала о матушке и стала ее лучше понимать. Когда сама пережила что-то подобное, и, хотя Рус не брал меня в плен изначально, но все-таки все повторялось теперь и со мной тоже. Осталась я с Русом по собственному желанию, и не только потому, что некуда было больше идти. Разве еще недавно я не стремилась его разыскать, и поняла, что боги исполняют мои желания, так чему же теперь было противиться.
Я сама, в отличие от матери предпринимала какие-то шаги, чтобы изменить судьбу. Ведь и из отцовского замка я сбежала сама.
Все
