тобуса номер девятнадцать и медленно ползла за ним в плотном потоке по одной из центральных улиц по направлению к дому.
Страшно хотелось трех вещей: кофе (разумеется!), поспать и придумать для городского транспорта новую расцветку. Ярко-оранжевый корпус автобуса неимоверно раздражал. Возможно, этот жизнерадостный цвет был призван вызывать позитивные мысли у горожан, но явно не тогда, когда ты полчаса вынужденно пялишься на апельсиновую глыбу, периодически обдающую твою машину черным облачком несгоревшей солярки.
Я пыталась убедить себя не расстраиваться.
«Будь мудрее, Иванова. Найди в себе силы принять то, что не можешь изменить: зиму, предновогодние пробки, нечищеные дороги и этот оранжевый автобус, по периметру которого идет не менее раздражающая надпись: «Скидки! Скидки! Скидки!»
С тех пор, как муниципальный автопарк решил продавать борта автобусов рекламодателям, на тебя со все сторон прыгали эти «Нереальные скидки!» и «Сантехника по разумным ценам».
Я вздохнула и закрыла глаза.
Метель усилилась. Дворники на лобовых стеклах заработали с удвоенной скоростью. В тот момент, когда я уже хотела поставить машину на обочине и пойти домой пешком, телефонный звонок отвлек меня от грустных мыслей.
– Слушаю, – устало проворчала я в трубку.
– Добрый вечер, – послышался интеллигентный женский голос, очень мягкий и вкрадчивый, как будто его хозяйка заранее боялась меня обидеть неуместным вызовом. – Могу я услышать Татьяну Александровну Иванову?
– Можете, – ответила я, поерзав на месте. Пятая точка от долгого сидения онемела, и я почти перестала ее чувствовать. – Слушаю вас.
– Меня зовут Мария Павловна Одинцова. Мне, кажется, нужна ваша помощь.
– Кажется? – удивленно переспросила я. – Обычно клиенты более уверены в том, что им требуются мои услуги.
– Понимаете, – женщина на том конце замялась, – я не вполне уверена, что случилось что-то плохое, но проверить просто обязана. Скажите, вы свободны сейчас?
– Прямо сейчас? – испугалась я. – Прямо сейчас я еду домой.
– Нет, нет, что вы! Я имела в виду, в текущий момент у вас есть время и возможность заняться моим делом?
Я мысленно пролистала свой ежедневник. В принципе, нужды в этом не было: перед Новым годом я старалась закрыть все дела, чтобы встретить праздник – один из немногих, которые по-настоящему ценила, – в спокойной обстановке.
Дело о пропавшем ожерелье в семье бизнесмена Кропоткина было, считай, завершено – осталось только сообщить жене, что ее муж оказался геем и подарил фамильную драгоценность своему любовнику.
Других заказов пока не было, но я и не стремилась их брать, решив провести предстоящие праздники в кругу друзей и, может быть, съездить в столицу на шопинг.
– Я не сильно занята, но праздники впереди, сами понимаете, – наконец сказала я.
– Пожалуйста. Найдите время встретиться со мной, – взмолилась женщина. По голосу я поняла, что она была в возрасте. – Может, я и надумала себе что-то. Но не могу спокойно спать, пока не удостоверюсь в том, что с сыном все в порядке.
– С сыном? – машинально переспросила я, сама не замечая, как уже погружаюсь в неизвестную мне историю.
– Да. У меня сын пропал. Или не пропал… Я не знаю и совершенно сбита с толку. В полиции сказали, причин для беспокойства пока нет, но я же мать…
– Хорошо, – ответила я, поскольку все уже решила, – я смогу встретиться с вами завтра. Первая половина дня вас устроит?
Мы договорились о встрече, и я, завершив разговор, бросила телефон на соседнее сиденье. Беседа обещала быть необременительной. Скорее всего, старушка что-то себе надумала и для успокоения нервов решила со мной поговорить. Вряд ли этот разговор выльется во что-то серьезное, но оставить бедную женщину наедине с ее тревогой я просто не могла.
Протяжный гудок вывел меня из размышлений – ряд машин продвинулся вперед, а я, задумавшись, застыла на месте, о чем нетерпеливый автомобилист сзади не преминул напомнить. Я подтянулась, моргнула обиженке аварийкой и включила радио. Заиграла веселая зарубежная песенка о Рождестве.
– It’s a most wonderful time of the year!
Настроение немного улучшилось. В конце концов, скоро Новый год – сказала я себе. Что плохого может случиться в канун такого теплого и светлого праздника?
Оказалось, много чего…
Двумя неделями ранее…
Темнота съедала пространство. Темнота была повсюду. Он слышал глухое, хриплое дыхание жены рядом. Она уже успокоилась и перестала надрывно рыдать. Возможно, этому поспособствовал сильный
