видишь, есть, что с тебя поиметь. Эти черные риэлторы всегда ищут человека одинокого, слабого, несчастного. Втираются в доверие – раз, и нету жилья.
Я задумалась. История не очень правдоподобная, «мыльная опера», как говорила бабушка, она такие фильмы на дух не выносила. Зато сам Никита – и внешне симпатичный и говорит очень убедительно. Но профессиональный мошенник просто обязан быть обаятельным, иначе не обманет никого. Разве в моей жизни не было такого, «обаятельного и привлекательного»?
Валя-Валентин, моя самая большая любовь в жизни! Высокий, спортивный, грива каштановых волос, лицо аристократичное, как у молодого Блока. Я просто с первого взгляда влюбилась. От смущения двух слов не могла сказать, зато он говорил за двоих. И какие красивые слова находил, какие стихи сочинял! Бабушке смог понравиться. А все – ради квартиры. И слова, и подарки, и поцелуи, и объятья. До сих пор в жар кидает от стыда, что такая дура была! Ведь могла замуж выйти, ребенка родить на третьем курсе. И мыкаться с этим пройдохой долгие годы, пока ему не посветит более выгодная женитьба. Но невеста нашлась раньше, спасибо ей. Катюша Спиридонова, пухленькая, туповатая, зато – «дочка большого папы». Она пришла в нашу группу из академотпуска. И Валентин нацелился на неё мгновенно, как стрела компаса на север. Я не понимала, чем я хуже, ревела, страдала, а потом поняла. Департамент строительства мэрии – вот на ком женился Валентин, а вовсе не на Катюше. Впрочем, уродиной она не была, немного полная – так это дело вкуса. Зато уж одета-разодета в пух и прах. И машина своя, «мерседес», и квартира отдельная с евроремонтом, и отдых на модных курортах…
Ладно, хватит об этом, пройдено и забыто. А я ещё Ксюшу глупой считаю за страсть к Валерке.
И только подумала – Ксюша погрустнела, глаза погасли и говорит:
– Даша, пойдем, сходим к Валеркиным родителям? Может, что-то узнали.
– А позвонить они могли?
– Конечно, но вдруг забыли. Если новость хорошая, или…
– Пошли! – «А то сейчас заплачет».
К родителям Валерки мы, конечно, сходили безрезультатно. Отец был замкнут, неразговорчив, похоже, готов к самому худшему. Но мама верила, что сын жив, просто ему что-то мешает выйти на связь. Она твердила, что Валерка поехал на заработки, ведь она слышала, как накануне ему угрожали по телефону, требовали, чтобы срочно вернул долги.
– Долги? Какие долги? – встрепенулась Ксюша.
– Не знаю. Кажется, карточные.
И тут я, кажется, поняла, зачем он приходил ко мне. Валерку за долги наняли те самые черные риэлторы. И вовсе он не воспылал страстью ко мне, просто хотел притупить бдительность и украсть документы на квартиру. Валерка с работой не справился, деньги не отработал. Его, наверное, побили, а может, услали в другой город. А вдруг он уже слепок с ключа сделал? Я еле дождалась, когда закончится этот визит вежливости. Конечно, я ничего не сказала Ксюше о своих подозрениях. Отвлекала её, как могла, расспрашивала о работе. Ксюша оживилась немного.
