солнечный день, вокруг яркие зеленые деревья, мы с Таней идем держа друг друга за руки. Где-то в листве поют птицы. Татьяна рассказывает о своих планах на будущее. Я улыбаюсь, кивая каждому ее слову. На душе так хорошо, так радостно. Внезапно налетает поток холодного ветерка, он, как шаловливый мальчуган, подхватывает Танину соломенную шляпку, срывая ее с головы, и уносит в даль. Я оставляю Татьяну и бегу за шляпкой, а ветерок, как нарочно, насмехается надо мной, то давая приблизиться к головному убору, то подув с силой, уносит его в даль. И так я гонюсь за шляпкой, пока ее не закидывает на одну из веток высокого дерева. Я останавливаюсь, прикидывая возможность взобраться на дерево. В этот момент меня догоняет Таня, она задорно смеется и просит чтоб я оставил в покое эту несчастную шляпку и мы пошли дальше. Но я не сдаюсь. Выбрав правильный, как мне казалось, маршрут для подъема. Я начинаю карабкаться по дереву. И вот, когда цель уже была так близка, ветка подо мной предательски ломается, и я падаю. Больно ударяюсь локтем левой руки о землю, теряю сознание"
Открыв глаза, я хватаюсь за ушибленный во сне локоть, мне кажется, что боль из сна перешла в реальный мир. Но это не так. На самом деле, это командир эвакуационной команды, товарищ Твердый дергает меня за руку.
– А, это вы, Павел Алексеевич? – спросонья, едва разлепив глаза, спросил я. – Что-то случилось?
– Случилось, Николай Сергеевич. – ответил высокий, подтянутый, кареглазый военный, средних лет. – Пилоты сообщают: "погодная обстановка в зоне новой базы резко ухудшилась". Мы вынуждены уйти на запасной аэродром, а уже с него, наземным транспортом, будем добираться к месту сбора, откуда нас заберет судно на воздушной подушке.
– В таком случаи, мы с моим роботом можем двигаться своим ходом. А всех людей и добытый образец пришельца, можно помесить в грузовики. – предложил я, стряхнув с себя последние остатки дремы.
– Вынуждена вас огорчить, ваш план не сработает. – прозвучал у меня в голове голос Анечки, или ОННИ – Особого Новейшего Нейронного Интеллекта. – К сожалению, после боя в зданиях технического комплекса, заряда моих батарей хватит только на полчаса автономной работы в интенсивном режиме. И, я бы рекомендовала, поберечь этот заряд, так как в пути может понадобиться моя помощь.
– Я тебя понял. – сказал я погладив лысину, к которой пока не привык. – По прибытию надо будет подумать над новой системой питания, заменить двигатель.
– Что, простите? – не понял лейтенант Твердый.
– Ничего. – махнул я рукой. – Это я с Анечкой разговаривал.
– С кем?
– С Анечкой. Вот она лежит у вас за спиной. – я указал пальцем на расположившегося за спиной Павла Алексеевича, робота. – У нас с Анечкой нейронная связь, и мы можем мысленно общаться друг с другом. Правда, я иногда забываюсь и отвечаю Анечки вслух. – объяснил я.
– Вас понял. А что вы, Николай, говорили о том, что двинетесь своим ходом?
– Уже ничего. – покачал я головой. – Самостоятельно двигаться пока не можем. Придется нашу Анечку тоже везти на транспорте.
– Ясно. – лейтенант сделал пометку в путевом листе. – Вы тогда готовьтесь к посадке, будите остальных, одевайте теплые вещи, за бортом сильный мороз, метель. На сборы у вас полчаса.
Товарищ Твердый попрощался и уже собирался уходить, когда я неудачно пошутил.
– Надеюсь посадка будет мягкой, раз командир у нас Твердый.
Слышавшие меня подчиненные лейтенанта весело захихикали, подмигивая друг другу. А вот Павел Алексеевич юмор не оценил. Обернувшись через плечо, Твердый укоризненно посмотрел на меня и сказал:
– Уж от кого, от кого, а от вас не ожидал такого. Вы же ученый. – пристыдил он меня, добавив. – Смотрите, как бы мы вас в снегу не потеряли, товарищ Белый. Провалитесь в сугроб и ищи вас потом. Вы ж, как заяц, со снегом сольетесь. – пошутил в ответ над моей фамилией Павел Алексеевич, улыбнувшись.
Это очень понравилось остальным солдатам и они засмеялись еще громче. Мгновенно замолчав когда лейтенант строго посмотрел на них.
– Заканчиваем веселье. Готовимся к приземлению. – командным голосом сказал Твердый, отходя от меня. – Сообщите принимающим, пусть готовят тяжелый тягач.
Когда Твердый ушел, я осторожно приподнял голову Тани, слегка коснувшись ладонью щеки девушки. Этого касания хватило, чтобы ее разбудить.
– Что, уже прилетели? – потягиваясь, спросила Татьяна.
– Нет. Вынужденная посадка. Погода плохая. – объяснил я
– Понятно. – произнесла бывшая руководитель проекта "Б" прильнув к иллюминатору самолета, пытаясь разглядеть хоть что-то. Но из-за поднимавшейся пурги, видимость была скверная. И не сумев ничего увидеть. Таня снова обратилась ко мне.
– Как думаешь, куда нас перевозят?
