и лентяи. Уволить бы их, к дьяволу, всех и разом. До всех очередь дойдёт. Весь штат перетряхну и сам лично подберу свежих людей, соответствующих должностям и уровню.
Угнетало только одно – что придётся задержаться в этом филиале дольше, чем я рассчитывал.
Но ничего! Выложусь по полной и умотаю с чистой совестью за горизонт. Назад к себе, подальше от всего этого дурдома и клоунов. Включая своего отца и его новоиспеченную невесту, которая когда-то была моей женой.
Поверить не мог, что это правда. Как мой старик мог на это повестись? Ведь очевидно же, что ей от него нужны только лишь деньги и ничего больше.
Хотя что тут говорить? Я сам когда-то был слеп и верил всему, что она говорила.
При всём моём прохладном отношении к отцу, я не желал ему зла и, прежде чем вернуться в Грецию, хотел открыть ему глаза.
Обед на выходных в семейной резиденции будет весьма кстати.
Приложу все усилия, чтобы выставить эту рыжую дрянь из собственного дома!
Ровно в восемь утра я шёл к своему рабочему кабинету, чтобы продолжить начатую вчера чистку.
Порядок и дисциплина! Так меня учил сам дед в далёком детстве, но, оказавшись в его салоне, я не наблюдал ни того, ни другого.
Я всё исправлю! Я – не я, если не сделаю этого!
С этой мыслью я подошёл к приёмной и взялся за дверную ручку, но грохот, непонятная возня и перешёптывание за углом заставили меня замереть на месте.
– Твою ж… не пролазит, – послышался мужской голос с надрывом.
– Большой, блин, – ответил ему уже женский и до боли знакомый голос, – Ну, давай же… Давай… Что ж ты за мужик… Мне очень сейчас надо! Быстрее! Ну же…
Мог поклясться, что этот самый женский голос принадлежал той самой рыжей девке, что раньше занимала должность заместителя руководителя салона. И которой я дал понять, что ей здесь не место. Думал, она поймёт и сама отправится за расчётом, но, увы, я оказался не прав, и она по-прежнему всё ещё находилась здесь. Без стеснения в разгар рабочего дня зажималась по углам с сотрудниками мужского пола.
– Да не входит он, – стонал мужик.
– Очень узко… – снова раздался женский голос, наполненный отчаянием.
Ну, это уже ни в какие ворота не лезет! Видит Бог, я не ханжа и с терпимостью, и с лояльностью отношусь к любовным связям между моими сотрудниками. Каждый сам вправе решать, где и когда им предаваться любовным утехам, но соблюдение рамок приличия никто не отменял.
Стиснув челюсти, отошёл от приемной и шагнул в сторону, откуда раздавались голоса.
– Давай тогда с разгона… – приглушенно настаивала рыжая, – Приложи все свои силушки, Аркаша…
Заглянув за угол, потерял дар речи, потому что увидел совсем не то, что ожидал.
– Ой! Здравствуйте, Станислав Юрьевич… – побледнев, как полотно, проговорил начальник службы безопасности, с которым я познакомился ещё вчера, – А мы тут это… – резко убрал руки от массивного офисного кресла, которое
