Снег в ноябре. Сарада Бёрд

      …конец. Судя по всему, на этом пророчество заканчивалось. Я сглотнула слюну: теперь мне понятно, отчего магистр так свято верил в него. Действительно все сходится: обещание деда, рождение Константина – это как так вышло, что наши родители оказались седьмыми детьми в своих семьях? – и даже внешнее описание брата подходило под легенду – темные волосы и глаза.

      «И все же, что-то в этом предании не так», – мне не давало покоя ощущение какой-то несостыковки, и я снова перечитала текст. А потом еще раз. И еще.

      Когда я в пятый раз перечитывала уже знакомые и практически заученные слова, я вдруг ощутила, как по шее пробежал озноб и противными мурашками спустился вниз по спине. Вместе с этим ощущением в памяти неожиданно всплыло воспоминание, оно предстало так четко и ясно, что я буквально почувствовала прикосновение к коже жаркого полуденного солнца, услышала шум моря и крик чаек над головой, и… голос цыганки: «Ты последняя… Не он, а ты», – говорит она мне.

      – Я последняя…

      У меня перехватило дыхание, и в голове вихрем закружились слова магистра: «…внешние признаки указывали на твоего брата, но ребенком, завершающим цикл рождений от седьмого отца и седьмой матери оказалась ты – полная противоположность Константина…»

      – Это что же получается? Черный принц… я? Но как!? Это немыслимо! – я судорожно сжала ладонь в кулак, и бумага зашуршала в моей руке.

      «Я не верю. Это немыслимо. Невозможно. Нет. Ха!» – я мотала головой, отрицая собственную догадку, но руки уже разворачивали скомканный лист, а глаза вылавливали кем-то старательно выведенные чернилами непонятные мне слова. Осознав, что пытаюсь прочитать оригинал рукописи, я свернула листок, сунула его во внутренний карман куртки и дрожащими руками открыла файл с переводом. Пробежав по нему глазами, я вдруг выцепила фразу – мою надежду на то, что сказанное магистром и написанное здесь – вымысел: «…волосы черные, глаза темные…»