с моим именем, и возрастом. Я надевала нарядное платье и получала первые подарки – от родителей и старшего брата. Я помню их все – от кукол и настольных игр, до косметики и гаджетов. Сколько радости они приносили. Потом я смотрела любимые фильмы в гостиной и принимала бесконечные звонки с поздравлениями от родственников, а мама на кухне пекла огромный шоколадный торт – мой любимый, и резала салаты. Папа без конца бегал в магазин, докупая то, что забыли из списка на кануне. Брат, в свою очередь, хоть и старше меня на пять лет – считал своим долгом подтрунивать над всем происходящим. Он подшучивал над шумихой, создаваемой вокруг моего праздника, и надо мной, когда я пыталась присмирить его. При этом мы оба понимали, что Саша говорит не всерьез. Ехидство было присуще его характеру с малых лет, и потому воспринималось всей семьей, как должное.
Позже приходили друзья. Да, в детстве у меня было много друзей. В подростковом возрасте с этим стало сложнее – интересы изменились, и у нас находилось все меньше совместных занятий и тем для разговоров.
С возрастом ситуация осложнялась. Я не была закрытой, как не была изгоем. Просто так получилось, что глубокой дружбы ни с кем не случилось и к двадцати шести годам я имела всего одну бывшую однокурсницу и пару приятельниц по работе, с которыми иногда могла встретиться в баре за бокалом вина.
Личная жизнь тоже не стала предметом гордости. Последние отношения, завершившиеся еще в конце прошлого года, оставили внутри глубокий тягостный след, и я до сих пор не могла удалить фото Артема из телефона. Хотя старалась не открывать его, чтобы вновь не погрязнуть в воспоминаниях, связанных с этим крышесносным романом.
Артем вопреки моему вкусу, был во-первых, глянцево красив. До него я обращала внимание на брутальных, выглядящих слегка гранжево, парней. Его же с самого утра можно было сфотографировать на обложку подросткового журнала. Идеально ровный бело – розовый тон кожи, припухлые губы и ресницы, густоте которых завидовала я сама, вьющиеся светлые волосы, аккуратно уложенные прядками, игриво падающие на лицо. Во – вторых, вопреки популярности у женского пола, не требующей дополнительных манипуляций, его поступки привели бы в благоговейный трепет любого пикапера, ибо убийственные поведенческие схемы так и сыпались из Артема. Он был то был милахой, из корейской дорамы, то вытворял дикие поступки, намеренно, чтобы меня позлить. Здоровыми эти отношения язык бы не повернулся назвать, и тем не менее, разрыв оказался неожиданно болезненным. Кажется, он сказал мне, что за год отношений так и не почувствовал то самое, из – за чего стоило бы продолжать…
И вроде – я давно переросла такое отношение к себе, но почему – то начать что – то новое с кем – то другим казалось более энергозатратным, чем продолжать жить старым – пусть только в своей голове. Нет, все же надо удалить это фото.
Сегодня шестнадцатое октября и мне исполнилось двадцать шесть лет. Начинаю новую жизнь. Все отжившее – прочь! Я полезла в карман куртки, доставая телефон. Приложила палец, на экране разблокировки появилось изображение демона Врубеля. Красивый. Но мрачный и безысходно тоскливый. Надо сменить его на что – нибудь другое. Хватит этого олицетворения. Мне нужен новый образ, новое чувствование себя, новый виток.
Я нервно дернула пальцем, желая открыть поисковик, но телефон выскочил из руки и, упав в жухлую, спутанную траву, заскользил по ней в самый низ оврага, у края которого я стояла, любуясь пестрым облачением деревьев на той стороне.
“Вот черт! Этого еще не хватало. Как теперь его найти?”.
Я поспешно зашагала вниз, полубоком, неловко оступаясь на буграх неровной поверхности склона. Трава блестела от влаги, оставленной сырым воздухом. Спуск был резким, еще и я, как на зло, одета в сапоги на каблуке и платье, по случаю дня рождения. Хоть каблук не высокий, но все же не самая удобная обувь для лазания по оврагам. Ноги и без того устали после многочасовой прогулки по парку. Поскользнулась, упав на пятую точку.
“Да чтоб тебя!”.
Поднялась, отряхивая платье, и продолжила движение вниз, пытаясь разглядеть – не застрял ли мой телефон где-то в попутных зарослях. Нет. Видимо улетел, гад, в самый низ. Там вообще реально что – то найти в этом бурьяне? Еще и туман стелется. Надо было идти в бар, а не переться в одиночку в Коломенский парк. Унылый день рождения, зато, как я и хотела, началась новая жизнь – без телефона…
Спустившись на дно оврага, я возмущенно нахмурилась, бурча себе под нос:
– О нет, это что – ручей? – Сверху он казался узкой тропкой.
Тут, внизу, сырость и холодный осенний воздух, сразу набрасывались на тебя, настырно проникая под одежду, словно все это время притаившись в тумане, наблюдали со дна, только и выжидая, чтобы урвать кусок твоего тепла, когда по необдуманности ты решишь спуститься.
Осмотрев приличный пятачок местности, и не найдя свой гаджет, я покосилась на ручей.
– Ну что ж… Это последний вариант ответа…
Сделала
