Воспользовавшись тем, что машина инспекторов, наконец-то, значительно отстала, сворачиваю в первый же попавшийся поворот на этой пустынной дороге за чертой города и бедности.
Тачку заносит, зад ведет в сторону, но я выравниваю ее и еду по колее, продавленной колесами проезжающих здесь иногда машин.
Предусмотрительно вырубаю фары, чтобы «друзья» из ДПС не смогли меня заметить в высокой траве с главной дороги.
– Абонемент?! – напомнил о себе отец в моем ухе. – Для тебя это шуточки, что ли? Думаешь, мне весело каждый раз кланяться перед пузом со звездой и класть ему на лапу, чтобы она не похудела?
– Ну, да, – хмыкаю я. – Гораздо веселее склонять девушку сына под своё пузо.
– Рамиль! – почти на визг переходит отец.
– Мне некогда. Пока, – сбрасываю вызов и швыряю наушник на пассажирское сиденье.
Сжимаю руль обеими руками и снова давлю на газ, надеясь на то, что это пшеничное поле никогда не закончится. Очень хочется, чтобы эта дорога была взлетной полосой, которая позволит мне улететь от опостылевшей реальности подальше и на максимально долгий срок.
Я только что из клуба. В крови кипит злость, смешанная с алкоголем и адреналином после погони. Не стоило, наверное, показывать ребятам из ДПС пачку презервативов вместо прав. А еще не стоило говорить им, что это их персональные зеркала, которые попросил им передать Санта.
Машина на скорости вязнет в чем-то мягком и безрезультатно молотит колесами. Продолжая давить на газ, открываю дверцу и смотрю вниз, где вижу, как под светом луны блещет лужа грязи.
Бью ладонями по рулю. Жму на газ снова и снова, пытаясь в раскачку выбраться из черной жижи.
Безрезультатно. Тачка лишь сильнее вязнет колесами и вовсе встает колом.
– Зашибись, твою мать!
Хлопаю дверцей и беру телефон с панели. Набираю номер Влада, который сейчас должен быть в том клубе, из которого я уехал около получаса назад.
– Рам! Ты чё так рано свалил? Туса в самом разгаре! – вопит в трубку друг.
– Слушай, Влад, – стараюсь перекричать музыку, что бьёт в самое ухо. – Я тут за городом встрял в грязь. Можешь меня вытащить?
– А чё ты хотел? – ржёт парень. – За городом только грязь и есть.
– Это точно, – невесело смеюсь и вновь пытаюсь надавить на педаль газа. – Приедешь, нет?
– Не, Рам, сорян. Тут такие тёлочки рядом! Не могу их оставить. Сам понимаешь…
– Ясно, – сбрасываю вызов и набираю номер другого друга, который тоже в этом же клубе. – Алик, ты на ногах еще можешь стоять?
– Рамик, брат! – восторженно кричит он. – Что случилось? Для тебя, что угодно сделаю.
– Я тут за городом в поле застрял, прикинь?! Можешь приехать и вытащить. Тачка по пороги в грязи.
– Брат, прости, – горько выдыхает Алик. – Я обещал отцу, что за руль больше бухой не сяду. Иначе без тачки и денег останусь. Он же только неделю назад меня от срока отмазал.
– Ясно, – снова сбрасываю вызов и швыряю телефон на пассажирское сиденье.
Отцу звонить уже не вариант. Да я бы и не стал. Выслушивать нотации понимать, что он чувствует себя при этом победителем – ну, уж нет.
Включил свет фар. Две колеи накатанные прямо передо мной. Две позади. И я в луже.
Классный вечерок получается.
Делать нечего. Нужно попытаться хоть как-то вытащить себя из этой ж… жижи и вернуться в город, в клуб.
Белый кроссовок увязает в грязи и наполняется теплой грязью, едва я выставляю ногу из тачки.
– Твою мать! Три тысячи баксов в дерьмо!
Вторая нога в белом кроссовке повторяет тот же путь.
– Чёрт!
Озлобленно хлопаю дверью и захожу за машину. Зная, что ни к чему это не приведет, упираюсь ладонями в крышку багажника и пытаюсь вытолкнуть тачку из грязи, но она не сдвигается ни на сантиметр.
– Класс! – выплевываю иронично и, выпрямившись, озираюсь по сторонам.
Ни одной машины поблизости. Только удаляющийся вой сирен по главной трассе примерно в километре от меня.
Остались только я, тачка, лужа, грязь и пшеничное поле, часть которого, либо сожрала саранча, либо уже кто-то скосил.
Луна над башкой чётко подсвечивает единственного идиота на этом поле – меня.
Резко хлопаю ладонью по шее, когда остро ощущаю на ней укус.
Еще немного и меня сожрут комары, рожа покроется волдырями, а на
