часть отчета, – задумчиво проговорил его шеф.
– Как и меня, сэр, – согласился МакАйвер. – Придя в себя сегодня рано утром, я не понял, где нахожусь. Конечно, мои мысли сразу же вернулись к предыдущей ночи, и, чувствуя тошноту после хлороформа и еще более сильную тошноту от того, что меня одурачили, я был не слишком доволен собой. А потом потер глаза и ущипнул себя, и на мгновение или два честно подумал, что сошел с ума. Я сидел на ступеньке перед своей собственной входной дверью, рядом находилась подушка, аккуратно подложенная мне под голову, а все мои люди спали снаружи на тротуаре. Говорю вам, сэр, я смотрел на моих восьмерых парней, уложенных в ряд, около пяти минут, прежде чем мой мозг начал действовать. Я был просто ошеломлен. И тогда я начал злиться. Удар по голове от компании Флэша Джима может получить кто угодно. Но чтобы с тобой обращались как с непослушными детьми и отправляли домой спать, это слегка чересчур. Черт возьми, я подумал, раз уж они этим занялись, почему не уложить меня с моей женой.
Сэр Брайан снова улыбнулся, но его собеседник был слишком поглощен рассказом, чтобы заметить это.
– Тогда-то я увидел записку, – продолжил МакАйвер. Он сунул руку в карман, и начальник протянул руку, чтобы посмотреть на оригинал. Он уже знал содержание почти наизусть, и записка не проливала никакого дополнительного света на загадочное происшествие. Она была напечатана на машинке на бумаге, пачку которой можно купить в любом дешевом магазине канцелярских товаров.
«Подумать только, такой стреляный воробей, как вы, Мак, – гласила она, – берет и подставляется в луче света. Вы должны попросить миссис Мак приобрести еще несколько подушек. В гостиной хватило только для вас и Эндрюса. Я взял Заболева и Уолдока и высадил Флэша Джима на Пикадилли серкус. Я выпорол двух других, чей способ существования не понравился мне; оставшуюся мелкую сошку выпустил на свободу. Глядите бодрее! Один парень в Сент Джеймс готовит замечательный опохмел для следующего утра. Надеюсь, вреда я не причинил.»
Сэр Брайан лениво изучил записку, поднеся ее к свету посмотреть, нет ли на бумаге водяного знака. Затем он изучил напечатанные слова и, наконец, слегка пожав плечами, положил ее на стол перед собой.
– Я бы сказал, обычный «Ремингтон». И поскольку в использовании их несколько тысяч, это не очень помогает. Что насчет Флэша Джима?
МакАйвер покачал головой.
– Первое, что я сделал, сэр, – достал его из-под земли. И насел на него как следует. Он во всем признался: признался, что был там, но клялся всеми клятвами, что оставшуюся часть шоу видел не больше, чем я. Все, что он мог сказать, это что внезапно комната наполнилась людьми в масках. Затем он схлопотал сзади по голове и больше ничего не помнит, пока полицейский, дежуривший на Пикадилли серкус, не разбудил его своим ботинком сегодня утром перед рассветом.
– Этот факт, конечно, вы
