глаза сейчас пылают огнем.
Неужели своим аппетитом я оскорбила его чувства? Мне не верится, что такой мелочью я хоть как-то могла задеть столь холодного человека.
– Леди Мелинда, – лорд Ральф поворачивает голову в сторону мачехи, и та устремляет на него робкий взгляд. Её пушистые ресницы дрожат. Ах, если бы я не знала её настоящей сущности, то сочла бы прекрасным, кротким созданием!
– Ты что, все это время, пока твоя падчерица была в темнице, не кормила её?
Хоть граф и не повышает своего голоса, но в его тоне ощущается угроза. Такая, что воздух вокруг словно трещит от напряжения, как во время страшной грозы.
– Милорд, да разве могла я всё упомнить? – Мелинда горестно вздыхает. – Как я могла думать о Розалинде, когда мой муж был убит? Я была охвачена горем.
Лорд Ральф смотрит на мачеху. Его глаза прожигают её лицо, и она, не выдерживая, опускает голову.
– Даже сарацины кормят своих пленников, а ты забыла про падчерицу, – изрекает граф.
Я, пораженная его словами, устремляю на него взор. Неужели каким-то образом он стал защищать меня? Неужели поверил в мою невиновность и проникся моей бедой?
Его мужественное лицо бесстрастно.
Рыцарь выглядит как неприступная скала. Ни эмоций, ни тени благосклонности. Вершитель правосудия.
Нет, им движет не симпатия ко мне, а несгибаемое чувство справедливости.
– Простите, я пойду к себе, – Мелинда встает из-за стола, но властный приказ лорда Ральфа останавливает её:
– Сядь на место и доешь свой ужин!
Мачеха падает на стул и снова начинает есть.
Я же больше не могу – ни крошки – положить в свой рот. Мой желудок довольно урчит, и всё, что мне сейчас хочется – подняться наверх и заснуть крепким сном.
Однако я прекрасно понимаю, что пока лорд не разрешит выйти из-за стола, я не смогу этого сделать.
– Завтра состоятся похороны барона Уильяма де Клифорда. Я уже отправил гонца королю и жду ответа, как поступить с двумя женщинами, оставшимися после прежнего хозяина. Леди Мелинда, у тебя есть родственники?
Мачеха вздрагивает и, не поднимая глаз, кротко отвечает:
– Да, милорд, во Фландрии у меня осталась тетка. Но не думаю, что она будет рада моему визиту.
– А у тебя, леди Розалинда? – игнорируя слова мачехи про неприветливую родственницу, задает мне вопрос граф.
Только теперь до меня доходит осознание – болезненное, и такое горькое, что перебивает вкус недавно съеденного ужина, что моим единственным кровным родственником был отец. Все остальные, его братья, умерли еще до моего рождения. О родне матери я ничего не слышала.
– Нет, – отвечаю. Мой голос звучит приглушенно.
Мимо проходит служанка и ставит перед графом поднос с запечённой курицей.
– Ваши судьбы будут решены, когда я найду убийцу, –
