е.
Зря она думала, что мне нечего надеть. Платье, которое купил Глеб, сидит не просто идеально, оно подчеркивает все мои формы и прелести. Тонкая ткань красиво струится по телу, а глубокое декольте в паре с полностью открытой спиной и разрезом до бедра говорят сами за себя. Потрясающее брендовое платье не просто откровенное – оно выглядит сногсшибательно, и первой, кто спотыкается, увидев меня в этом наряде, оказывается как раз Ирка.
Глеб замечает меня и хмурится, блуждающим взглядом оценивая предстоящее бедствие. Свободные мужчины тут же подтягиваются испытать судьбу и познакомиться со «свежей незатасканной девицей» – именно эти слова я слышала от брата, не желающего меня брать с собой на тусовку. Часики тикают, мой сводный смотрит на меня то угрожающе, то таким взглядом, словно никого, кроме нас двоих, больше не существует в целом мире.
Ирка бесит до помутнения рассудка, вешается ему на шею и трется всем телом, танцует с Глебом, без конца пытаясь его поцеловать. Личный спектакль для меня, будто мне ее дома не хватало, где она ходила в коротких шортах и трясла своим целлюлитом на худых костомахах. И что он в ней нашел?! Сиськи ненатуральные и морда вся перекроенная, на манер своих подружек по несчастью, ну явно к одному хирургу ходят, неужели других нет?! Или у них мода такая, под названием «найди отличие»?
Очередной засос в губы вышибает из груди воздух, и я отвожу взгляд от сладкой парочки, выпивая залпом бокал шампанского. Очередной бокал.
– Целый час за вами наблюдаю и могу с уверенностью сказать, что никого прекрасней на этом скучном празднике нет.
Слышу сомнительный комплимент – и желание немедленно отшить выдавшего его придурка поднимается с волной дурманящего опьянения.
Поднимаю свой затуманенный взгляд и вижу Глеба, у которого от злости перекосило лицо. Быстрым движением руки он опрокидывает в себя огненный напиток янтарного цвета, продолжая прожигать спину моему собеседнику.
Вот, значит, как?! Оказывается, в эту игру можно играть парами! Ну что, мой Медведь, поиграем? Я стану плохой Машуткой, а ты, как строгий старший братец, будешь бегать за мной, пытаясь приструнить.
– Маша любит сладости и леденцы на палочке, мультфильмы, игрушки, детские побрякушки. Любит проказничать и хулиганить… Привет, я Маша, – пропеваю веселым голосом, протягивая незнакомцу свою ладонь.
Высокий холеный блондин довольно приближается и, невзначай опустив мне руку на спину, игриво шепчет в ухо:
– Маша любит леденцы? А я уже люблю Машу, – вторая его рука скользит в разрез платья на бедре.
Смотрю на братца, а у него лицо делается мрачнее тучи. Глеб стоит, сжимая челюсти, и прожигает меня взглядом, словно предупреждая: «Кончай, Машка, не то я за себя не ручаюсь!» И если раньше эти же слова слетали с его губ с шуточной интонацией, то сейчас я понимаю, что ему стало совсем не до шуток.
Он вливает в себя очередной стакан горючего. Ирка с недоумением смотрит на него, силясь понять, что происходит, почему Глебушка сорвался с катушек и опустошает бар. Проследив за его взглядом, недовольно хмурится, осознав, наконец, причину, и что-то шепчет на ухо, повисая на шее.
– Маше надо выпить, – отстраняюсь я от лапающего меня наглеца, разворачиваясь, чтобы братец мог оценить разрез на платье.
Блондин быстро понимает намек и привлекает внимание бармена за стойкой. Делаю шаг назад, упираясь ягодицами в высокий барный стул. Усаживаюсь на него, закидывая ногу на ногу так, чтобы со стороны это смотрелось как можно более эффектно. Лови, Медведь, это все для тебя!
Люблю его и ненавижу! Мое искушение и наказание! За что?! Почему именно он, мой сводный брат? Почему не этот смазливый блондин, от которого пахнет женскими духами? Как можно было по уши влюбиться в сводного? Может, все дело в том, что мы выросли порознь и абсолютно ничего не знали друг о друге?
– Машутка, никогда тебя раньше не видел на наших тусовках, новенькая? – протягивает блондин мне бокал с золотистым напитком.
– Почти… – многозначительно отвечаю я, откидываясь на спинку стула.
– Меня зовут Юрий, и я в поиске… – его рука вновь ложится мне на спину.
– И я в поиске: смысла жизни! – веду плечом, пытаясь стряхнуть его руку и выискивая моего Медведя, которого потеряла в толпе.
Грозный, наполненный отчетливой угрозой голос Глеба раздается так неожиданно, что на секунду трезвею.
– Лапы убрал от нее, придурок! – свирепым взглядом зыркает он на блондина.
Мой новый знакомый застывает, но, увидев перед собой моего рассвирепевшего брата, отступает и произносит с вызовом в голосе:
– Глеб Медведев! Какие люди, давно не виделись! Насколько я помню, у тебя уже есть дама сердца, вы так мило зажимались…
– Руки
