ведьму с розовыми волосами, которая, как он подозревал, возненавидела его с первого взгляда.
Умная девочка.
– Как она поживает? И как дела у тетушки?
Вивьен вздохнула, запрокинув голову, чтобы посмотреть на небо.
– Как насчет того, чтобы мы не начинали? – предложила она, и Рис перекатился на бок, приподнявшись на локте.
– Не говорили друг с другом?
– Не вели светскую беседу, – пояснила Вивьен, глядя на него свысока. – Мы с тобой не особо мастера в этом.
Долгое мгновение они смотрели друг на друга, Рис все еще лежал на земле, Вивьен стояла над ним. Он вспомнил, что они были в таком же положении, когда он видел ее в последний раз, сразу после того, как она выпрыгнула из его постели, когда он сказал ей, что ему нужно вернуться в Уэльс, чтобы разорвать помолвку.
С нынешнего положения было ясно, что, возможно, разговор прошел не так гладко, как он рассчитывал, но он продолжал надеяться, что она сможет понять. В конце концов, она тоже была ведьмой; она знала все о помолвках.
Как быстро объяснили ему прилетевшие в голову джинсы, Вивьен на самом деле не знала всего о помолвках, и волшебство, случившееся в то лето, было поставлено на огромную кошмарную паузу.
До этого дня.
– Я здесь из-за лей-линий, – наконец объяснил он, присаживаясь и вытряхивая веточки из волос.
– Знаю, – ответила она, скрестив руки на груди. – Ты вроде как приводишь их в порядок, не так ли? Появляешься только в ночь перед Днем основателя?
– Я не хотел бы задержаться здесь надолго, – сказал он, затем одарил ее сардонической усмешкой. – Даже и не знаю, в чем причина, учитывая оказанный теплый прием и все прочее.
Округлив глаза, Вивьен повернулась, чтобы направиться обратно на холм.
– Хорошо, хорошо, я бы хотела сказать, что сожалею, что в тот раз чуть тебя не убила, но мы оба знаем, что это ложь, так что, пожалуй, оставлю тебя, чтобы своей дорогой вернуться домой.
– Или, – предложил Рис, нагоняя ее, – ты можешь проявить достаточно великодушия, а я знаю, что ты девушка великодушная, и подбросить по пути и меня?
Она развернулась, облачко света мельтешило рядом, как безумный светлячок.
– И зачем мне это делать?
– Ну, – сказал Рис, поднимая палец, – во‑первых, я нахожусь в городе с альтруистическими целями, которые принесут пользу тебе и твоей семье. Во-вторых, – еще один палец, – когда ты рухнула на меня, я ни единым намеком не дал понять, что помню и другие обстоятельства, при которых мы оказывались в таком положении.
– За исключением того намека, что делаешь сейчас, но продолжай.
– И три… – Рис поднял последний палец, затем посмотрел на свою руку и нахмурился. – На самом деле номер три и должен был содержать неприличный намек на наше общее прошлое, так что, наверное, тебе лучше оставить меня здесь умирать.
К его удивлению, уголок ее рта слегка приподнялся при этих словах.
Скорее тень, чем улыбка, конечно, не так эффектно,
