премии достижений в области нейро-электроники. И поскольку Николай главный разработчик, то ему придётся отдуваться на церемонии от лица компании. Разработку управляемого сна посчитали весьма прогрессивной и инновационной. Николай в отличие от супруги в столицу не рвался. Ему Москва не нравилась. Тихий новосибирский Академгородок его устраивал на все сто процентов, своей размеренностью и неторопливостью, но ООО «Корпорация СНА», созданная его непосредственным начальником, Злато Карловичем Большевичем сумела монетизировать его разработку, и превратить в успешный коммерческий проект. Программа для загрузки на простой ПК с первым сюжетом «Фельдъегерь Его величества», несмотря на достаточно высокую цену, разошлась сотнями тысяч экземпляров. В основу была взята простота использования и уже зарекомендовавшее себя, как надёжные алгоритмы игровых программ предыдущего поколения, что в свою очередь не требовало разработок и создания специального «железа» под эту разработку. При установке требовалось лишь подключение к Интернету при условии загрузки лицензионных программ. Именно это по достоинству оценили и организаторы выставки.
– Злато Карлович, поймите, всё это не очень хорошо. Вы же знаете прекрасно, что идея была не совсем моя. Это же разработка моего тестя. – Николай пытался отказаться от поездки, но начальник был непреклонен.
– Коля, во-первых, профессор Хомов, в курсе всех этих дел. И он ни разу нигде публично ничего не высказывал. Он погряз где-то в теории. А во-вторых, применить чисто теоретические разработки на практике – это ещё уметь надо. Твой проект – это революция в сфере развлечения! Василию Ивановичу такое и не снилось…
– Да, но…
– Достаточно того, что мы упомянули его имя в релизе. Всё. Решено. Билеты я вам уже заказал. Гостиницу забронировал. С Богом.
– Хорошо. – Обречённо ответил Николай. – Когда самолёт?
– Через три часа. О такси я распорядился, тебе позвонят.
– Три часа? Мы не успеем!
– Надо успеть, Коленька. Надо успеть.
– Пойду, жену обрадую. – Буркнул в трубку Николай.
– Иди. Хорошей тебе дороги.
Катерине ничего объяснять не пришлось. Она всё слышала. Трудно было не услышать, если пользуешься функцией «громкая связь». Она, не сказав ни слова, встала и пошла собираться. Приготовила костюм мужу, просмотрела и выбрала из своего гардероба более подходящую одежду и уселась за зеркальный столик, наводить красоту неземную. Николай с явной неохотой сказал что-то про душ и удалился. Всего через двадцать минут он стоял у зеркала в новом модном костюме, свежо выбритый и причёсанный.
– Катя, где мои запонки?
– Там, где ты их оставил.
– Ну, Катя, не время ёрничать. На самолёт опаздываем.
– В ванной на зеркале, – не отрываясь от процесса подводки ресниц, ответила она.
Николай быстрым шагом проследовал в ванную и спустя полминуты вышел.
– Ты готова? – спросил он, встав с торжественным видом посередине комнаты.
– Я – да. – Оглядев оценивающе себя в зеркало, ответила Катя, – А ты ничего не забыл?
– Что?
– Паспорта, например.
Николай автоматически хлопнул себя по карману, и, не обнаружив там ничего, метнулся к рабочему столу, судорожно переворачивая стопки бумаг.
– Коля… они в бюро…
– Зачем ты их переложила?
– Я? Ты сам их туда положил. Забыл?
– Да, что-то из головы вылетело, – буркнул себе под нос Николай, складывая паспорта в карман, попутно вспоминая, что действительно их сам туда и положил по возвращении из черноморского отпуска.
– А влетало? – тихо, едва слышно, почти шепотом произнесла Катерина, но он всё равно услышал. Николай посмотрел на неё, глубоко вздохнул и, не произнеся ни слова, слегка насупившись, пошел на кухню.
Зазвонил мобильный телефон. Николай принял звонок, буркнул в трубку – «Выходим».
– Катя, такси прибыло. Пошли.
– Надо присесть на дорожку.
– Катя, не смеши меня. Это суеверщина. Быстрей, давай.
– Не присядешь, дорога не сложится.
– Я не верю в это, – и он пошел на выход, – жду тебя в такси. Кстати, там и присяду.
Путь до аэропорта был не близким, но они провели его абсолютно молча. Каждый был погружен в свои мысли.
– Николай, – спросила Катя, его только когда они заняли свои места в самолёте, – ты поедешь к отцу?
– Что? К Басилевсу в зубы? Ни за что! Он же выгнал меня, запретив переступать
