объята тяжёлою тайной тоской, —
Не оттого, что вина не нашлось у меня
Или в забавах найти б не сумела покой.
– …А потом наложница Чариин станцевала перед его величеством танец «Полёт стрижа». Государь был так доволен, что подарил ей штуку парчи.
– Что ж, тогда и я не буду отставать, – задумчиво произнесла императрица. – Тальо, скажи старшей управительнице, что я велела выделить серебряную коробку с рисовой пудрой, и отнеси её наложнице Чариин.
– Слушаюсь, – присела я с подносом в руках.
На подносе лежала груда шпилек, заколок и гребней. Моя соседка по комнате, Луй Мон, как раз сооружала на голове императрицы одну из местных грандиозных причёсок – работа парикмахершей и была основным родом её деятельности. Получалось у неё так ловко, что я аж засмотрелась.
– Ещё мастер Ку прислал во дворец несколько арф своего изготовления, чтобы ваше величество могли выбрать лучшую, – продолжила отчёт барышня Юнэ.
– Прекрасно. Подарок должен быть лучшего качества. Мекси-Цу хорошая девочка, она заслуживает доброго отношения.
– Кто, кроме вашего величества, сравнится с принцессой Мекси-Цу умом, грацией и музыкальным искусством? – присела в поклоне Юнэ Манэй. – Не зря государыня выбрала её в жёны наследному принцу.
«Мекси-Цу, Маленькая Радуга… Красивое имя, – подумала я. – Интересно, какова на вид сама принцесса, что-то я до сих пор её не видела».
– Род Ни славится своим благонравием. Дочь хорошо воспитана.
– Воистину так, ваше величество. И пусть грубые языки говорят, что этот род недостаточно высок, но по знатности мало кто может с ним сравниться.
– А что невысок, так даже и лучше, скромности больше.
Мон наконец уложила последнюю прядь на голове императрицы, и та критически оглядела себя в зеркало. Оно, кстати, было стеклянным, пусть мутноватым и немного выпуклым, но всё равно видно в нём было лучше, чем в металлических. Видимо, её величество не нашла к чему придраться, потому что поднялась и повернулась к двери.
– Что ж, пойдём поглядим арфы.
Она величаво выплыла в соседнюю комнату в сопровождении дам и девушек, пока мы с Мон убирали на место не пригодившиеся шпильки, косметику и прочие принадлежности утреннего туалета.
Из соседней комнаты раздалось мелодичное треньканье струн, не складывавшееся в какую-либо мелодию. Видимо, императрица пробовала доставленные арфы. Продолжалось, впрочем, это недолго.
– Вот эту, – указала императрица на красный лакированный инструмент, покрытый перламутровыми цветами, как раз в тот момент, когда я выглянула за дверь, – я-то представляла себе привычные мне арфы моего мира, но форма этих была проще, они напоминали лук с несколькими тетивами, правда, на подставке, – отнесёте за мной.
Два евнуха, стоявшие у стены, молча поклонились и подхватили подарок. Процессия покинула
