вали сюжеты из своего бескрайнего мира прямо перед главным костром вигвама.
Для него Иктоми-плетущий силки, Айя-пожиратель и старик Двуликий – вовсе не вымышленные фантастические существа.
Для маленького аборигена были доступны и другие эпосы легендарного народа, такие как «Звездные люди неба», «Буревестники, мерцающие зигзагообразными молниями» и «Таинственные духи деревьев и цветов».
Под открытым небом, прижавшись вплотную к земле, сказители старой Дакоты рассказывали мне эти легенды. В обеих Дакотах, Северной и Южной, я часто слушала одну и ту же историю, снова и снова от разных рассказчиков.
Хотя я и узнавала без малейшего труда такую легенду, я с удивлением обнаруживала, что её варианты могут сильно различаться в некоторых событиях. Как правило, такие события помогали восстановить нечто утраченное в первоначальном персонаже сказки. И вот теперь я попыталась перенести исконный дух этих сказок – в корне и полностью – на английский язык, поскольку коренная Америка за последние несколько столетий приобрела второй язык.
Старые легенды Америки в такой же степени принадлежат голубоглазому маленькому патриоту, как и черноволосому аборигену. И когда они вырастут и станут мудрыми как взрослые, пусть у них останется интерес к дальнейшему познанию индейского фольклора, познанию, которое убедительно предполагает наше близкое родство с остальным родом людским и прямо указывает на великое братство человечества, благодаря которому каждый может глубоко изумиться той искренностью жизни, что видна через дверь вигвама! Если верить, что многое зависит от «глаз смотрящего», то у американского аборигена, как и у любой другой расы, искренность веры, хоть бы она и была основана на простой оптической иллюзии, требует некоторого уважения.
В конце концов, в глубине души индейцы очень похожи на другие народы.
Зиткала-Ша
Иктоми и Утки
Иктоми – покровитель пауков. Он носит коричневые штаны из оленьей кожи с длинной мягкой бахромой по бокам, а к ним мокасины, расшитые крошечным бисером. Его длинные черные волосы разделены пробором посередине и перевязаны красными-красными лентами. Каждая круглая косичка висит на маленьком коричневом ухе и ниспадает на плечи.
Он даже раскрашивает свое забавное лицо красным и желтым и рисует большие черные круги вокруг глаз. На нём куртка из оленьей кожи, плотно расшитая яркими цветными бусинами. Иктоми одевается как всамделишный храбрец племени Дакота. По правде говоря, его раскраска и оленья кожа – лучшее, что в нём есть, если когда-либо одежда была частью человека или духа.
Иктоми – хитрый малый. Его руки всегда бедокурят. Он предпочитает расставлять силки, а не зарабатывать честной и упорной охотой. Зачем?! – он искренне смеётся с широко открытым ртом, когда какой-нибудь простец попадает в его ловушку, – так, наверняка и быстро.
Он уверен, что никто не живёт такой яркой жизнью, как он. Зачастую его собственное тщеславие заставляет его бороться со здравым смыслом простых людей.
Бедный Иктоми не может не быть маленьким чертёнком. И пока он остаётся таким непослушным волшебником, он не может найти себе ни одного друга. Никто не помогает ему, когда он в беде. Никто по-настоящему его не любит. Те, кто приходит полюбоваться его красивым расшитым бисером жакетом и длинными штанами с бахромой, вскоре покидают его, устав от пустых, пустых слов и его бессердечного смеха.
Вот так Иктоми живет один в островерхом вигваме на равнине.
***
Однажды он сидел голодный в своем вигваме. Внезапно он выбежал, волоча за собой своё одеяло. Быстро расстелив его на земле, он обеими руками вырвал сухую высокую траву и бросил ее в одеяло.
Связав все четыре угла одеяла в узел, он перебросил лёгкий пучок травы через плечо.
Схватив свободной левой рукой тонкую ивовую палку, он начал прыгать и подпрыгивать. Свёрток на его спине раскачивался из стороны в сторону, когда он легко бежал по неровной земле. Вскоре он пришёл к краю холма у большой равнины. Здесь он остановился, чтобы перевести дух. Хищно причмокивая сухими пересохшими губами, словно пробуя на вкус нежное мясо, он смотрел прямо перед собой, на болотистое дно реки. Прикрывая глаза от заходящего солнца тонкой ладонью, он вглядывался вдаль, в низину, всё время жуя собственные щеки. «Ага!» – проворчал он, удовлетворенный тем, что увидел.
Группа диких уток танцевала и пировала на болотах. С распростёртыми крыльями, кончик к кончику, они двигались туда и сюда по большому кругу. Внутри кольца, вокруг небольшого барабана, сидели лучшие певцы, покачивая в такт головами.
Они пели в унисон весёлую танцевальную песню и выбивали веселую дробь на барабане.
По извилистой тропинке неподалеку шла согнутая фигура храбреца из племени Дакота. Он нес на спине очень
