для выходцев из Утробы районом Титиди. Наранпа видела изогнутые края его утесов, когда вглядывалась через разделявший их узкий каньон: видела огромные небесно-голубые знамена, каскадом спускавшиеся по стенам глинобитных зданий, покрытых стекающими вниз зелеными лозами и красочными побегами цветов клеродендрума. А здесь она даже не видела деревьев. Деревья! В Утробе не было деревьев. Титиди был садом из невероятной зелени и растений, с водопадом, который, прежде чем воссоединиться с рекой, делившей Тову пополам, бежал через город, подобно живой улице. Когда мать рассказывала об этом, Наранпа представляла Титиди как что-то сказочное, как место, о котором можно только слышать, но в которое ты никогда не попадешь. Но теперь…
– А какой клан выбрал бы ты, Акел? – поинтересовалась она.
– Почему все хотят быть кем угодно, кроме Беркута? – перебил ее Денаочи. – Все знают, что они самые могущественные из четырех кланов.
– Если мы отправимся на войну – нет, – возразил Акел.
– Ты хочешь, когда мы отправимся на войну, ехать на спине водяного насекомого? – Он вздернул острый подбородок. – Я же буду ехать на орле и гадить на тебя сверху!
– Я буду не Водомеркой, а Крылатым Змеем!
– Да какая разница!
Акел кинулся на младшего брата, но Денаочи легко уклонился от его слабого удара.
– Что это за разговоры о войне? – В голосе отца послышался сильный гнев. – Това ни с кем не воюет. С тех пор как жрецы объединили нас, мы живем в мире уже триста лет.
– Это Акел хочет драться. Я же хочу править! – Лицо Денаочи было столь самодовольным, что Наранпа могла только рассмеяться.
– Мальчишки не правят в Тове, – возразил Акел. – К тому же все, чем ты когда-нибудь будешь править, – это куча мусора. Ты и твои сраные птицы. А я отправлюсь в военное училище в Хукайе вместе с другой молодежью, и меня научат там сражаться.
– Хватит! – проворчал отец. – Вы оба не понимаете, о чем говорите. Неужели я вырастил таких дураков? Мечтаете стать правителями и воинами? Вам повезет, если найдете работу в шахтах или на полях на востоке, – фыркнул он. – Военный колледж не для таких, как ты, Акел. Если начнется война, ты станешь кормом для скота или, что еще хуже, жертвой на чужом алтаре в той стране, куда Жрец Солнца не принес света истины. А ты, Очи… – Он перевел взгляд на младшего сына. – Акел прав. Если ты где и будешь править, так это прямо здесь, в Утробе, а здесь можно править только мусором.
– Джейма, – упрекнула мужа мать, – они всего лишь дети.
– Они уже слишком взрослые для таких глупостей. – Он по очереди окинул взглядом детей. – Запомните хорошенько. Вы не молодежь из Созданных Небесами и никогда ею не станете. Выбросьте эти мысли из головы, или будете страдать всю оставшуюся жизнь.
После жестких слов отца в маленькой семье воцарилась тишина. Мать ничего не сказала, но Наранпа ясно видела, как та неодобрительно сжала зубы, да и выражение глаз было соответствующим.
– Когда я отправлюсь в небесную
