Актриса будущая растет. Большого театра.
Отец меня больше не трогает. Ко мне вообще теряют интерес, успокаивают новенькую, хотя она успокоилась еще по дороге сюда. Она вообще только кивает и отвечает “да”, “нет”, “все в порядке”. И на меня смотрит. Так, словно волнуется. Говорю же – актриса.
– Домой идем, – отец снова ко мне прикасается.
Трогает за куртку и разворачивает в сторону дома. Думает, что я забыл, где тот находится?
Они прощаются с Борисом и его новой женой, желают удачи новенькой, отец даже извиняется перед ней за меня. Она снова повторяет, что виновата сама. Молодец, конечно, но я уже понимаю, что это не поможет. Отец решил, что виноват я, значит, сегодняшней стычки не избежать.
Я иду впереди, родители сзади, когда слышу, как новенькая меня зовет:
– Кирилл…
Я останавливаюсь, оборачиваюсь.
– Можно тебя на пару слов?
Смотрю на отца. Меня самого это бесит, но отец годами учил меня ждать его разрешения. Это уже привычка, въевшаяся с корнями. Он кивает, типа, можно.
Обхожу родителей, иду к новенькой. Мама с отцом меня, конечно же, не ждут. Вдруг отец отвлечется, и сегодня никаких воспитательных мер не будет?
– Чего тебе?
– Я поблагодарить еще раз хотела, – тихо говорит она.
Ее родители ушли в дом, но она все равно шепчет.
– За что?
– За то, что нашел. И что помог сегодня. Я верну завтра костюм.
– Оставь себе. В подарок. Я его все равно не надену.
– Тебе обязательно быть таким придурком?
Она смешно злится. В этот момент она хмурит брови, сужает глаза и чуть дует губы, отчего они у нее становятся пухлее. Черт, я что, правда пялюсь на ее губы? Возвращаю нахальный взгляд ей в глаза.
– Я такой всегда, новенькая.
– Неправда.
А она упрямая. И проницательная. Иногда мою бездушную сволочь внутри замещает человек, и я начинаю испытывать хорошие человеческие чувства: сострадание, жалость, страх. За сегодня этих чувств переизбыток. Днем в туалете я ее пожалел, вечером, пока ее искал, откуда-то взялся страх. Нафиг, пора завязывать такие контакты.
– Ты все сказала?
– Я спросить хотела… тебе точно ничего не будет за то, что меня искали?
– О чем ты?
Я изображаю равнодушие, хотя внутри начинает неприятно тянуть. Я сосредотачиваюсь на другом. На ее карих глазах, на длинных ресницах, которые видно даже в тусклом освещении, на светлых длинных волосах, которые задевает ветер. На ее лице, в общем.
– Об отце. Мне показалось, он… жестокий.
– Тебе показалось. Детективы смотреть перестань.
– Я просто видела, как он…
– Слушай, – теряю терпение, – отвали, а? Я тебя послал – ты ушла, все логично. Чего ты переживаешь?
– Я не хочу, чтобы из-за меня у тебя были проблемы, – шепчет, опуская взгляд куда-то на мои кроссовки.
– Тогда свали из школы, – предлагаю.
– Что? –
