какой с каждым годом все реже можно было услышать даже в Москве и какого не воспроизведет ни один иностранец, если не впитал его с молоком матери.
– Простите великодушно за вмешательство, молодой человек, – сказал он, – вы, насколько я понял, хотели ознакомиться с книгой профессора Ганса фон Герхе об этом самом Тайном Суде?
– Вы знаете ее? – спросил Юрий. Рядом с ним он в своей спецовке почувствовал себя особенно неловко.
– Да, некогда приходилось держать в руках, – ответил господин, или гражданин, или кто бы он там ни был. – Поверьте мне, пустейшая книженция! Домыслы и фантазии романтически настроенного немца о вещах, истинная суть которых для него – за семью печатями. Не более чем беллетристика, к тому же далеко не лучшего вкуса.
«Если не иностранец, то, чего доброго, какой-нибудь белоэмигрант…» – с тоской подумал Васильцев. Только вот этого, связи с белой эмиграцией, ему и недоставало!
На них уже посматривали со всех сторон, человек с печаткой на пальце привлекал всеобщее внимание. Пожалуй, всего разумнее было бы поскорее отойти в сторонку, однако желание узнать что-нибудь про этот суд оказалось сильнее страха, и Юрий все же отважился спросить:
– А вы могли бы порекомендовать что-нибудь лучшее по этой теме?
– Что-то конкретное?.. – тот чуть призадумался. – Ах, едва ли. Кое-какие упоминания об этом Тайном Суде разбросаны по сотням разных трудов, но там все настолько противоречиво, недостоверно. Конечно, если все это собрать воедино и подвергнуть научному анализу, то удалось бы вышелушить какие-то зернышки истины, но, право, далось бы сие ох как нелегко, да и те зернышки, боюсь, не больно-то отличались бы от плевел.
– Но вы, – сказал Васильцев, – как я понял, знаете обо всем этом несколько больше. Позвольте спросить – откуда же?
Тот улыбнулся:
– Не думаете же вы, молодой человек, что все, о чем мы хотим узнать, может быть обнаружено лишь на страницах книг. Нет, поверьте мне! Иногда истина бывает весьма скрытна, ее надо уметь искать.
– И где же? – спросил Юрий. – В рукописях?
– О, не только! Порой она растворена в самом воздухе, надо уметь вслушиваться в него. А порой она бродит где-то совсем рядом, но мы не в силах ее распознать… Что же касается интересующего вас вопроса, то мне удалось некогда провести собственные изыскания – благо, у меня имелись для этого возможности. Без бахвальства могу вам сказать – едва ли на свете найдется очень уж много персон, превосходящих меня в знании этого предмета. И если вы действительно желаете кое-что об этом узнать, то мы с вами могли бы пройтись в какое-нибудь более подходящее для разговора место…
«Да, скорее всего бывший белогвардеец… – подумал Васильцев. – А может, просто подосланный провокатор… Ну да будь что будет!..» Все эти мысли пронеслись у него в голове, но вслух он проговорил:
– Что ж, буду рад.
«Что я делаю, боже правый, что я, дурак,
