Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск. Премия имени П. С. Нахимова. 220 лет со дня рождения. Альманах

      Ах, разлучница-дорога,

      разухабиста моя,

      вновь с тобою от порога

      спешу в дальние края.

      Вновь с тобою мчусь по свету,

      стиснув зубы, не скуля,

      продолжаю эстафету,

      свою долю не кляня.

      Свою долю уж не хаю,

      только все же иногда

      в час разлучный, эх, страдаю

      и тону в кручине я.

      Ах, разлучница-дорога,

      разухабиста моя,

      вновь с тобою от порога

      спешу в дальние края.

      В рассветный час кружится вьюга

      порой седою за окном,

      и укрывается округа

      белесо-бархатным ковром.

      Ай, знатно как метет подруга,

      зимы подспорье и сестра,

      несносно воет, что зверюга,

      не отступая от крыльца.

      Шипит, скребется в окна, в двери,

      настырно рвется и рычит,

      нахально лезет во все щели,

      а утихать все не спешит.

      В рассветный час кружится вьюга

      порой седою за окном,

      и укрывается округа

      белесо-бархатным ковром.

      В сей зимний день сам бог велел

      поднять фужеры и бокалы

      за год минувший славных дел,

      за все успехи и провалы!..

      За все свершения, труды,

      за чувства и в груди пожары,

      за то, что ломятся столы,

      за силы, здравье под фанфары!..

      За год грядущий, что нас ждет,

      за то, чтоб все снесли удары,

      за честь, достоинство, почет,

      за отболевшие уж раны!..

      В сей зимний день сам бог велел

      поднять фужеры и бокалы

      за год минувший славных дел,

      за все успехи и провалы!..

      Эх, это вечное боренье

      души и разума во мне,

      бушуют страсти, боль, горенье,

      нет перемирия в войне.

      Эх, эти вечные нападки,

      эх, эти споры до зари,

      мне от себя бы без оглядки

      сбежать бы прочь в тартарары.

      Умчаться хоть бы на мгновенье,

      чтоб отдышаться в тишине,

      ведь невозможно примиренье

      души и разума во мне.

      Эх, это вечное боренье

      как наяву, так и во сне,

      бушуют страсти, боль, горенье,

      нет перемирия в войне.