между собой обозов и один осадный парк, которым командовал генерал Эбли, невероятно способный сапер, по этому случаю спешно выписанный из Испании. Но главнее всех этих людей был работавший день и ночь мозговой центр армии Наполеона, маршал Бертье, участвовавший во всех войнах императора начиная с первой Итальянской кампании 1796 года.
Непоколебимая репутация Бертье как начальника генерального штаба была поистине превосходной. Он обладал феноменальной памятью и имел более высокие, чем у Наполеона, административные способности. Должность Бертье была очень сложной, поскольку многие маршалы испытывали неприязнь друг к другу и никто из них не мог смириться с тем, чтобы сражаться под командованием другого. Поэтому Бертье выступал еще и в качестве своего рода третейского судьи между соперниками, стремившимися к императору. Его физическая выносливость равнялась его блестящему таланту администратора. Маленького роста, аккуратно одетый человек с изысканными манерами, он мог днями идти без отдыха, сохраняя тем не менее такую же ясную голову, как и в первые часы похода. Бертье был незаменим до тех пор, пока помогал координировать стратегию других и не проявлял собственной инициативы.
4
Против этого великого множества, ведомого наиболее способной группой профессиональных солдат, которых когда-либо рождала одна нация за одно поколение, выступили русские армии, разбросанные далеко друг от друга и насчитывавшие, по слухам, около 200 тысяч солдат[6].
Ими командовали три русских генерала, действовавшие независимо друг от друга, что значительно снижало их шансы на сопротивление этому потоку вторжения до тех пор, пока без лишнего промедления не установилось наконец единого командования. Так и случилось, но только после того, как они оказались на волосок от гибели по отдельности друг от друга, в лучших традициях Наполеона.
Обычно русскими армиями того времени командовали лично монархи. Именно это послужило причиной поражения при Аустерлице, случившегося в 1805 году, и, наверное, память об этом заставила Александра I пожинать плоды убежденности своих советников в том, что ему не следует единовластно командовать армией, а скорее удалиться на время войны в Санкт-Петербург.
История династии Романовых богата эксцентричными и загадочными царями, но Александр был, наверное, самой большой загадкой из всех. Никто, даже такой признанный психолог, как Наполеон Бонапарт, не мог понять его характера ни с момента их первой встречи на плоту в Тильзите, ни в тот день, когда царь, возглавляя победоносные эскадроны, вступившие в Париж, нанес визит вежливости бывшей жене своего противника. Даже много времени спустя последующие поколения русских, французов и британцев пытались дать свою оценку моральным и умственным достоинствам этого сильного, красивого и изящного человека, деспотично управлявшего миллионами русских, когда в 1812 году на их родину напали враги. Александр так и остался загадкой, идеалистом, героем
По данным СЭС, русские войска насчитывали около 240 тысяч.
