тот был по-другому, Павел Шестой. А этот – Иоанн Павел Первый.
– А почему так длинно?
– В честь двух предыдущих пап. Иоанна и Павла.
– Да. Что ж, папа новый, а секретарь старый, раз ты его знаешь?
– Да, секретарь старый. У них так принято. И даже ближе к новому папе, чем к старому.
– Ох, втравливаешь ты меня, владыка, в какую-то ерунду. Я ведь тебе доверился. Исповедовался. Кагором молдавским причащался. А ты.
– Это будет величайшее Ваше достижение. Историческое, Леонид Ильич.
– Знаешь же, что я в церковных делах не петрю ни бельмеса. И что писать? На машинке печатать будем?
– Нет, машинке доверять нельзя. От руки писать придется. Иначе может случиться, о чем Вы говорили.
– У меня пальцы уже не гнутся.
– На бланке Генерального секретаря.
– У тебя текст с собой?
– С собой.
– Давай, я почитаю. Очки вон со стола мне подай.
Ваше Святейшество!
Советское руководство проявляет активный и существенный интерес к установлению плотных и конструктивных контактов со Святым Престолом, в том числе по вопросам кардинального сближения Римской Католической Церкви с Русской Православной Церковью Московского Патриархата (РПЦ МП). В РПЦ МП этими вопросами занимается член Священного Синода, митрополит Никодим (Ротов). Просьба найти возможность принять его в ближайшее время и обсудить разнообразные возможности сотрудничества, которое, я уверен, откроет качественно новые перспективы утверждения социальной справедливости и борьбы за мир во всем мире.
С уважением,
Так. «Ваше Святейшество» не пойдет. Не может главнокомандующий всех армий социализма так к священнику обращаться. Тогда уже если опубликуют, то точно трындец.
Но так только и можно, Леонид Ильич.
Подожди, не перебивай главнокомандующего. Еще. Я от имени всего советского руководства писать не могу. Потому что это не обсуждалось на Политбюро. Могу только от себя писать. Мол, как представитель советского руководства, так и сяк.
Второе – годится, Леонид Ильич. Но с обращением-то как?
Придумай другое.
Но…
Я тебе сказал.
Тогда можно написать «Верховному Правителю Святого Престола». То есть – уважаемый Верховный Правитель Святого Престола.
Ладно, хрен с тобой. Чувствую я, не премию мне дадут, а маршальского звания лишат. Проведу остаток жизни на завалинке.
Владыка подал мне руку, и я увидел, как ему больно. Те глаза, которыми историю видел, еще есть, работают. Я сел за стол и накорябал письмишко.
Сколько же лет я ничего не писал саморучно! Еле-еле, в час по чайной ложке. Корябал-корябал, корябал-корябал. Мой исповедник мог потерять терпение, но не потерял его.
– Ладно, забирай, Никодим. Когда
