нет, ничего, – смутился парень. – Просто мутанты, которые возле Электрозаводской живут, называются похоже. Не слыхали – прядильщицы?
– Я про удильщиков слыхал, – покачал головой Литвин.
– Не будем отвлекаться, – сказал Крот. – Мне кажется, текстильщики – это те, кто одежду делает. Но не уверен.
Он вновь склонился над картой, продолжая бормотать себе под нос:
– Рязанский помечен как обитаемый.
– А Текстиля и Кузьминки? – встрял Следопыт. – Там тоже живут.
– Не знаю, тут ничего не написано.
– И что тогда толку от твоей карты?
– Я ж говорю – старая карта, – озлился Крот, – новая дороже стоит. Вот сами там побываем – я своей рукой пометку сделаю. Может, это уже заброшенные станции. Хотя, если верить народу – я тут уже кое с кем потолковал, – есть там люди, только в большое метро они почти не ходят и сами гостям не особо рады. Вот Рязанка точно обитаема. А потом опять открытый перегон – значок радиационной угрозы.
– Ну и что, – съязвил тут же Следопыт, – тебе и без карты каждый дурак скажет, что на поверхности радиационная угроза.
– Выхино помечена как заброшенная – ничего удивительного, она ж наземная, – не обращая на него внимания, продолжал Крот, водя грязным ногтем по полиэтиленовой пленке. – А дальше Лермонтовский проспект, Жулебино – их, кажется, и достроить-то не успели, но это нам уже однофигственно.
– Их вроде почти достроили, только открыть не успели. Может, там тоже люди есть, – сказал Следопыт.
– Мы сейчас не об этом, – буркнул Крот.
– В общем, давайте договоримся, когда выходим, – предложил Литвин.
– Нам два перегона до Волгоградки, а оттуда – еще перегон до Текстилей, самый сложный. Открытый участок, кажется, и километра не составит, зато пройти его будет труднее всего. Думаю, если выйти после завтрака, мы успеем еще отдохнуть на Волгоградке перед тем, как отправляться вечером на поверхность. Если никто не боится шума и вони – там же вольеры.
– А туннели-то здесь не опасные? – поинтересовался Федор.
– Да вроде нет. Только на Пролетарке и на Волгоградке, вокруг этого полигона и вольеров много всякой швали ошивается. Поодиночке там неприятно ходить, а группе, думаю, не сделают ничего.
– Идет, – сказал Следопыт. – Значит, к завтраку чтоб все здесь были. Пошли, – кинул он спутнице и направился к выходу.
Вслед за ними отправился и Литвин.
– Ну что, все понял? – спросил Крот Федора. – У тебя снаряга-то есть? Химза там, намордник?
– Да, я как следует собрался, – кивнул Федор.
– Ну и отлично. Смотри, не проспи. Ждать долго никого не будем.
«Да, – подумал Крот, вернувшись в свой номер, – ну и поход у нас намечается. Двое из пятерых – новички. Интересно, мы хоть до нужной станции сумеем дойти без потерь?»
Он слышал рассказы о подобных экспедициях – в тот же Изумрудный город, например.
