ровый и крепкий двухчасовой сон.
Не сказать, чтобы я очень в нём нуждался, но иногда бывает такое состояние организма, когда прилечь днём на одну минутку очень хочется, только этого не осознаёшь, пока собственно не ляжешь проверить.
Пробуждение произошло довольно легко, само собой. Естественно, ведь в полувечернем сне не было особой необходимости. Занятным оказалось то, что после сна осталось своеобразное послевкусие. Было в этом и весёлое и одновременно мрачное настроение, но я как всегда не придавал этому значения. Выпив немного чая каркаде, добросовестно вернулся к делу.
Закончив проектный заказ и тут же отправив его заказчику, ведь предоплата была сделана в стопроцентном размере, я обнаружил что смогу впервые за последние пару недель вовремя лечь спать. Не смотря на все заверения, моим самым предпочтительным временем было 22:00. Ни минутой позже, ни минутой раньше.
21:59 я лёг. Минутная стрелка закрыла часовую, а я прикрыл глаза. С моря, сквозь расшторенное приоткрытое на ночь окно спальни, дул лёгкий тёплый ветерок. Чайки совсем перестали кричать, я беззаботно отпустил все мысли.
Через два часа, когда часы пробили полночь, я внезапно осознал, что сна ни то чтобы ни в одном глазу, но и тело совсем не желает отдыха. Словно послеобеденный сон затянулся и теперь окончательно расстроил мои внутренние ритмы сна и бодрствования. Но я просто так не сдался. Я вообще никогда не сдаюсь и ещё добрый час честно лежал без движения, попеременно меняя позу, пока мне это окончательно не надоело.
Не может каркаде так бодрить. Не может двух часовой сон сбить желание отдыхать ночью. Особенно если до этого несколько недель прошли в режиме: четыре-пять часов в сутки на отдых и дальше рисовать. Правда, организм мог войти в боевой режим и сейчас его ещё не отпустили боевые будни и он на автомате стремится быть эффективным и бодрит себя, подключая свои внутренние ресурсы. Тогда дела мои плохи.
Делать нечего. Новый в очереди заказ брать не хотелось. Надо отдохнуть хотя бы дня два-три. Решил покалякать в графической рисовалке, что называется как пойдёт. Долго это не длилось и уже через сорок минут, желание пропало на корню. Получилось довольно забавная вещь. В набросках читался довольно мрачный лес, где между деревьев плясало нечто непонятное, из-за небрежно набросанных света и тени. Нечто напоминающее скорее огромную птицу, по габаритам близкую к молодому бурому медведю.
Моя усмешка разбудила спавшего всё это время на столе кота, тот недовольно муркнув потянулся ласкаться. Абиссинский кот таким образом говорил, чтобы я не мешал ему спать. Но раз ты меня разбудил, то давай мне есть. Я не против, ночное животное имеет на это право. Особенно если живёт в частном доме, без права выходить за его пределы в ночное время. Такие уж у меня правила.
Покормив кота сырым размороженным мясом и стараясь не смотреть на работу подсознания в ночном режиме, напоминающую птицу всё больше и больше, я почувствовал некое влечение. Влечение было откровенным желанием, пойти прогуляться. Ночной бриз тормошил занавески, пробиваясь в щели на приоткрытых окнах по всему дому, манил выйти на ружу.
Он победил. Я вышел из дома, прошёл по каменистой тропинке и бесшумно улизнул через калитку. Только оказавшись на свежем воздухе и идя по пустой тропе, перекрещивающейся время от времени дорогой, я совершенно очевидно для себя догадался, что это влечение выйти на улицу мучило меня с самого момента, как я сходил в прохладный душ и лёг в кровать.
Не имея точного плана куда идти и зачем, я интуитивно последовал по незнакомой, а возможно знакомой в дневное время, но не узнанной тропе. Вскоре меня окружили тысячелетние деревья, стоявшие друг от друга не менее чем в паре десятков метров. Это не мешало им укрыть звёздное небо плотными кронами ветвей и окончательно меня дезориентировать. Самое забавное, что когда я повернул назад, то обнаружил одно удручающее обстоятельство: я давно сошёл с тропинки. Это было не трудно, учитывая почти полное отсутствие свежей травы из-за яркого и беспощадного в самый разгар лета солнца.
Надежда вернуться до рассвета, теплилась в моей душе в каждым новым шагом, якобы в обратном направлении. Никакого гаджета с подсветкой я не взял, потому как не рассчитывал задержаться на прогулке и теперь, в свете редких проглядывающих сквозь кроны звёзд и молодого месяца, почти на ощупь искал заветную тропу. Сделать это было трудно ещё и потому, что с каждым новым шагом, влечение которое вытянуло меня из дома, усиливалось, пока я не понял, что кроме как зовом это никак по-другому и не назовёшь.
Обычно, похожее ощущение чувствуешь, когда смотришь подолгу из окна на море. Не обязательно даже из желания понежиться в воде или поплавать в волнах. Или когда смотришь на бескрайние макушки гор с другой стороны. Всегда хочется уйти в них и затеряться там на несколько дней. Однако на этот раз было нечто иное. Зов, очевидно усиливался и как бы я к этому рационально не относился, уходить не спешил.
Хуже того, лес теперь всё больше напоминал ту мою бессознательную
