>Жить со Скоттом, быть его женой и матерью его детей – все это наполняло ее счастьем, которому она до сих пор не могла поверить. Ей казалось невероятным, что этот мужчина, о котором она еще девочкой столько мечтала, ни на что не надеясь, мог страстно влюбиться в нее и просить стать его женой.
Обернувшись, он с улыбкой кивнул, а пока она наполняла бокалы шардоне, сообщил:
– Я приготовил салат и запек в духовке утиные окорочка. Как видишь, я вполне могу справиться.
– Может быть, и все-таки мне ужасно не хочется оставлять тебя одного.
– Всего на три дня, Кейт! Ничего страшного не случится ни со мной, ни с детьми.
Темно-синие глаза, правильные черты лица и высокая, стройная фигура делали Скотта неотразимым. Он все еще был похож на того юношу, которого она впервые увидела десять лет назад, только приехав в Шотландию. Кейт с первого взгляда попала под его обаяние, тем более что он относился очень тепло к растерянной девочке-подростку, которую ему неожиданно навязали вместе с ее братьями.
– На нашу няню вполне можно положиться, дорогая. И я постараюсь быть дома как можно больше.
Кейт знала, что он очень занят; управление двумя винокурнями не оставляло ему времени ни на что другое. Но она не сомневалась – он сделает все возможное, чтобы вырваться домой. Скотт обожал близнецов и к тому же никогда не давал легкомысленных обещаний.
– Поезжай спокойно, Кейт. Повидаешь Францию!
Ей надо бы радоваться, но радости не было. На эту поездку ее уговорил Скотт, уверенный, что она мечтает о ней, но на самом деле Кейт совсем не скучала ни по Франции, ни по своему брату Джону, хотя и считала вполне естественным отозваться на его просьбу о помощи.
– Почему Джон не поговорил с Джорджем или с Филипом? – спросила она уже в который раз. – С ними он был гораздо ближе, чем со мной.
– Наверняка боялся, что они его осудят.
– Скажи лучше, что он считает их предателями, потому что они тоже остались в Шотландии!
– Ты самая добрая в семье, и Джон прекрасно это понимает. Он постарается тебя разжалобить, не слишком ему поддавайся.
Он приподнял крышку над сковородкой, но она выскользнула и с грохотом упала на плиточный пол. На мгновение оба задержали дыхание. Через несколько секунд в детской поднялся плач.
– Ой, прости, – пробормотал Скотт.
– Лишний повод напомнить тебе, что нам здесь тесновато, – с улыбкой ответила она.
– Кейт!
Стараясь сдержать досаду, он посмотрел ей прямо в глаза и покачал головой.
– Если это для тебя так важно, давай поговорим, – сказал он, сдаваясь. – Но сначала я зайду к детям.
Разговор о том, что квартира стало для них мала, возникал постоянно. Скотт предлагал продать ее и найти более просторную, но Кейт думала о другом. Она мечтала вернуться в Джиллеспи, считая его идеальным местом для детей. Скотт там родился и обожал родной дом – элегантный викторианский особняк, расположенный между морем и холмами, однако он и слышать не хотел о том, чтобы жить в нем вместе со своей тещей. Это была запрещенная тема, и стоило жене намекнуть на такой вариант, как она словно наталкивалась на глухую стену. Это была их первая размолвка, но очень серьезная. В глазах Кейт возвращение туда сулило одни выгоды. Океан в двух шагах, бескрайняя равнина до самого горизонта, просторный дом, в котором каждый мог чувствовать себя независимо, и особенно окружение семьи с отцом Скотта, матерью Кейт, обожаемой тетей Мойрой и незаменимым кузеном Дэвидом. Вся эта родня, которая предпочтительнее любой няни, создала бы вокруг детей защитную стену, а Кейт смогла бы найти работу преподавателя. Несмотря на рождение близнецов, она не бросила учебу и даже успешно закончила университет: Скотт сделал все, чтобы облегчить ей эту задачу. У нее были сложные периоды, но все-таки она получила диплом, и теперь хотела преподавать сама. Скотт был согласен, он во всем был с ней согласен, за исключением возвращения в Джиллеспи. Это было тем более абсурдно, что он сам очень страдал от того, что не жил дома. Это слово, которое он произносил, не задумываясь, говоря об имении своих предков, выдавало его привязанность к семейным корням. Увы, его разногласия с Амели, матерью Кейт, не оставляли никакой надежды на то, что он передумает.
– Они заснули, – прошептал Скотт, вернувшись из детской.
Он тщательно закрыл кухонную дверь и улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой, перед которой было просто невозможно устоять.
– Они просыпаются от малейшего шума, но мы не можем все время ходить на цыпочках и говорить шепотом, – заметила Кейт.
– Это холостяцкая квартира, дорогая. Почему ты не хочешь просто найти другую? Грэм подыскал бы нам жилье попросторнее и более подходящее для семейной жизни.
Он
