Владимир Иванович…
Вера быстро поднимает голову:
– Ах вот оно что. Владимир Иванович…
– Да. Он в вас влюблен. Он мне сам сказал. И я… Я пришла просить, умолять вас отказать ему. Ради бога. Вы так красивы, так молоды… У меня ничего нет, кроме него… – Она протягивает к Вере дрожащие руки в белых перчатках. – Ради бога. Я старая. Пожалейте меня…
Вера пожимает плечами:
– При чем тут я. Это его вам надо было просить… Если он предпочитает вас…
– Ах нет. Он влюблен в вас. Ему кажется, что он тяготится мной. Но если вы ему откажете – он вернется ко мне… Ведь мы уже десять лет…
Вера трясет головой:
– Нет, я не откажу ему. Я ничем не могу вам помочь.
Ресницы быстро моргают под темной вуалькой. По бледной щеке катится слеза.
– Какая вы черствая. У вас вместо сердца камень…
– Всего хорошего, – говорит Вера.
– Прощайте. Я хотела вас еще попросить… Но это тоже напрасно. И все-таки постарайтесь не делать его слишком несчастным.
Вера смеется и снова устраивается на диване.
– Ну, это уже касается только его и меня…
Екатерина Львовна молча провожает гостью. Вера поднимает шубу с пола.
– Какая наглость. Нет, какая наглость, мама. Врываться к чужим людям…
– Но, Верочка, мне ее очень жаль.
– Ах, оставь, пожалуйста. Смешная. Такая старая и еще любить хочет…
– Но, Верочка, она несчастна…
– Мало ли несчастных?.. Какое мне дело. Мне так приятно сегодня. Сыграй еще что-нибудь, мамочка.
Вера снова прижимается щекой к меху и закрывает глаза, слушая музыку.
12
– Я тебе говорила, Вера, что надо было розовое одеяло купить. А то лиловое совсем как гроб.
– Оставь, мама. Мне нравится. И почему непременно розовое? Я ведь не немка, чтобы сентиментальничать.
– Как хочешь, – соглашается Екатерина Львовна. – А обои какие? Тоже лиловые?
– Обои в хризантемы, – вмешивается Люка. – В лиловые и белые. И в птицы. Птицы желтые с большими хвостами. Ужасно красиво. Я знаю, где такие купить можно.
– Ах нет, я птиц терпеть не могу. Мне ночью будет сниться, что они меня клюют. Уже девять часов. Сейчас Володя придет.
Вера причесывается в спальне.
– Нет. Лиловое одеяло очень красиво… Надо купить лиловый бобрик.
Звонок. Паркет тихо скрипит под мужскими шагами. Вера прислушивается, улыбаясь.
«Я гадаю, кто там? Не жених ли? Не жених ли это мой?..» Ах, какой бы он, Владимир, ни был. Пусть в очках, пусть некрасивый. Но он все-таки ее жених. Разве можно хоть чуточку не быть влюбленной в своего жениха?
Голоса в столовой звучат громко. О чем они так? Что случилось?
– Вера, Вера, – зовет Екатерина Львовна. – Иди скорей.
Вера не спеша поправляет складки платья и, стараясь ступать особенно легко и грациозно, выходит
