стиснула зубы от обиды.
«Ей рада, а меня прогнала. Мне нельзя туда. Я чужая ей».
Она снова пробралась в шкапную и, отодвинув кисейную занавеску, стала смотреть, что делается в спальной.
Теперь Солнцева сидела на кровати рядом с Наталией Владимировной.
– Успокойся, успокойся, Наташа.
Наталия Владимировна всхлипывала, прижимаясь лбом к плечу подруги:
– Он сказал мне: «На что ты мне. Старая, без денег. Таких, как ты, не любят».
– Наташа, перестань. Не говори о нем. Забудь его.
– Забыть. Разве я могу его забыть? Я его люблю. Он отвратительный, он глупый, он злой. Он мне говорит: «Убирайся». Он меня сегодня по морде.
Лиза тихо ахнула за занавеской и прижала руки к груди.
«Маму, мою маму».
От ненависти к Борису, от жалости к матери вдруг зазвенело в ушах, и все закружилось. Лиза схватилась рукой за занавеску.
А Наталия Владимировна быстро говорила, блестя глазами:
– Я не могу, не могу, не могу без него.
Волосы упали ей на лоб, и она нетерпеливо откинула их.
– Ему нужны деньги. Но откуда мне взять? И ему всегда мало.
– Ты должна его бросить, Наташа. Иначе тебе конец.
– Конец. – Она встряхнула головой, и волосы снова упали ей на глаза. – Ну и пускай, пускай конец. С ним или без него – мне все равно конец. Я это поняла сегодня, когда он меня ударил. Знаешь, я его еще больше полюбила.
Снова резко и протяжно зазвенел звонок, Лиза побежала в прихожую.
«Неужели это Борис? Неужели он посмел?»
Лиза отперла дверь.
– Кролик? – вскрикнула она. – Кролик, что с вами? Что случилось?
Перед ней стоял Кролик. Дождь ручьями стекал с его котелка на измятое, промокшее пальто. Круглые голубые фарфоровые глаза шало смотрели сквозь мокрые стекла пенсне.
Он пошевелил губами.
– Наташа, Наталья Владимировна дома? – с трудом проговорил он.
– Дома. Но она, кажется, нездорова. Что же вы стоите под дождем? Войдите, я сейчас спрошу.
Кролик махнул рукой, не двигаясь с места:
– Позовите ее. Скажите, необходимо.
– Сейчас. Но вы войдите. Такой дождь, вы простудитесь.
– Скажите, необходимо, – повторил он и, будто чувствуя страшную усталость, закрыл глаза и прислонился к мокрой стенке.
Лиза без стука вбежала в спальню:
– Наташа, там под дождем Кролик. Совсем сумасшедший, страшный.
Наталья Владимировна раздраженно пожала плечами:
– Этому еще что нужно? Пойди прогони его, Таня. Скажи, что я больна, что у меня жар.
Лиза осталась одна с матерью. Ей хотелось встать на колени, поцеловать маленькие босые ноги, так беспомощно свесившиеся с кровати, но она не смела. Она только молча погладила холодную руку матери.
– Что, Лизочка? – рассеянно спросила Наталья Владимировна.
Лиза хотела ответить, объяснить, но Солнцева
