(в высшей степени прозаически) обозначить роль каждого актера в том первом акте великой трагедии гибели и возрождения. Пусть как угодно оценивают драму и актеров, но они ни разу не сказали главного, не понимая, что революция – чудо, акт творения, совершаемый человеческой волей, могучее стремление к всеобщим вечным идеалам.
Как свидетель и активный участник событий, могу утверждать, что члены Временного комитета, Думы, а затем Временного правительства, находившиеся с первых дней революции в центре происходившего и принадлежавшие к так называемой «буржуазии», проявляли, пожалуй, больше идеализма и самоотверженности, чем демократические представители и «демократ-революционеры». Могу засвидетельствовать, что в те памятные дни именно буржуазия отчаянно билась за спасение страны, против узких эгоистических интересов собственного класса. Представители буржуазии с искренней радостью отказывались от привилегий, считая это счастливейшим в своей жизни случаем, величайшим делом.
Собственно, новое правительство не представляло ни класс буржуазии, ни какой-либо иной класс, представляя поистине весь народ. Оно руководствовалось одной идеей свободы и общественных интересов, неотъемлемой от революции. Со временем все изменилось. Те же самые народные представители, братски работавшие в правительстве, с трудом вспоминали собственные поступки двух-трехмесячной давности. Они объявляли ошибками действия, которыми недавно гордились, сваливая ответственность на других.
Постепенно вернулись к старому привычному образу мыслей. Героический созидательный импульс, подвивший их в те славные дни на совместное решение задачи возрождения страны, преображая человеческие души, возвышая людей, мало-помалу утратил силу, и недавние герои, общественные пророки погрузились в личные интересы. Охваченные сомнениями, они раздраженно заявляли: «Мы сделали слишком много уступок!» Другие, опираясь на жестокое насилие и невежество масс, кричали: «Мы слишком мало получили!» Ни те ни другие не могли усвоить, что именно в первый час революции, в момент вдохновенных совместных усилий, они инстинктивно все правильно видели, четко воспринимали в истинном масштабе, полностью понимали народ.
Мощь революции зиждется не на физической силе, имеющейся в ее распоряжении, а на единой воле, солидарности всего народа. Общая воля возрождает страну к жизни, наполняет ее новой силой. Веками рождавшиеся и накапливавшиеся в русской культуре и цивилизации принципы, за которые десятилетиями боролась русская интеллигенция, русский народ, обретали конкретную форму. Вовсе не физическая и тем более не организационная сила демократической революции свергла самодержавие, а вместе с ним и династию. Революционная демократия не вылилась в организованную силу, в которой на первом этапе революции не виделось необходимости. Это неоспоримый факт, который история очистила от всяких сомнений.
Я во всеуслышание заявляю, что ни один класс не может
