как горячая волна вожделения прихлынула к нижней части живота. А вслух добавила:
– Печь, что ли, затопить? А то что-то зябко совсем одной.
Взяв коробку со спичками с печного приступка, она открыла заслонку. Айра не обманула – дрова в печи были сложены так, что оставалось только зажечь бересту. Присев на корточки, она чиркнула спичкой, огонь весело побежал меж поленьев, постепенно разгораясь. Девушка так и сидела, наблюдая за пляшущими язычками огня, пока за её спиной не скрипнула дверь. Она, нисколько не испугавшись, встала, поворачиваясь на звук, одеяло соскользнуло с её плеч на пол.
В дверях, застывший как соляной столб от неожиданно открывшейся картины, стоял Вилли.
– Вы не закрыли входную дверь, – только и смог произнести он.
«Ну, вот вам и мужичок завалящий, – мелькнула мысль у Серафимы, внизу живота опять стала горячо. – Что это со мной, – удивилась мысленно она, – готовая броситься на любого, сходя с ума от вожделения? Или это такая защитная реакция на происходящее? А не всё ли равно! Я молода, пьяна и хочу секса. А может, завтра погибну, так зачем отказываться от своих желаний?!»
– Да и чёрт с ней, этой дверью. Вилли, что же вы застыли в дверях, проходите. В комнате и так холодно, – кокетливо сказала она, зябко поёжившись, обнимая себя за плечи.
Вилли, судорожно сглотнув, шагнул вовнутрь кухни. В руках он нервно сжимал корзинку, очевидно, с едой.
– Хотите выпить со мной вина?! – перешла на английский Серафима.
Вилли молча кивнул, взял бутылку, разливая по стаканам вино. Было заметно, как его руки от волнения слегка подрагивали. Наполнив наполовину стакан, он подал его девушке. Взяв протянутый стакан, опустив руки от плеч, она прекрасно понимала, что он сейчас ощущает глядя на неё в полупрозрачной шёлковой сорочке, под которой не было нижнего белья:
– Я предлагаю выпить за любовь! – томным голосом произнесла девушка.
Звякнули стаканы, Серафима выпила свою порцию, не сводя взгляда с Вилли, в глазах которого перемежалась робость одновременно с похотью. Допив вино, она, не глядя, поставила стакан на стол, затем, продолжая пристально смотреть ему в глаза, вдруг схватила его за пах, ощущая упругий растущий бугорок. Он вздрогнул, чуть не расплескав вино, но руки её не отнял. Тогда девушка, решительно взяв его за рукав пиджака, потащила за собой в комнату. Войдя, бесцеремонно толкнула его на кровать, он безропотно упал на спину, выплеснув на себя остатки вина из стакана, который продолжал держать в руке. Так же бесцеремонно она стащила с него ботинки, брюки, бельё и, поддёрнув подол сорочки до пояса, оседлала его вздыбленную плоть. То, что происходило дальше, можно описать как изнасилование, только в роли насильника выступала Серафима. Не обращая внимания на стоны и хрипы «несчастного» Вилли, каждый раз шлёпая его по рукам, когда он пытался дотронуться до её груди или бёдер, она яростно в течение
