неделя после первой атаки прошла в моральном и психологическом напряжении. Немцы, раздражённые своей неудачей, открывали огонь по позициям батальона при малейшем подозрении или шуме. Несмотря на это, рота занималась укреплением позиций, уделяя особое внимание флангам. Первые пару дней Арнатский ходил мрачнее тучи, переживая смерть Глазкова, в его сознании не сразу укрепилась скоротечность жизни на войне. Казалось, вот есть человек, твой друг, и это незыблемо, на все времена, а тут раз – и нет его. Просто и страшно! Ещё эти сны, где он вновь и вновь поднимается в атаку, а ему навстречу выскакивает немецкий солдат с винтовкой наперевес, из перерезанного горла которого хлещет кровь. Солдат подбегает к нему, а Владислав вдруг с испугом понимает, что совершено безоружен. Тогда он в панике пытается убежать, но ноги не двигаются, и ему с замирающим от ужаса сердцем остаётся только наблюдать, как блестящий штык-тесак медленно приближается к нему. Но как только штык касается его груди, он резко просыпается от ужаса неминуемой смерти.
Он поделился этим сном с Нехлюдовым, на что тот ответил:
– Увы, Владислав Семёнович, первый убитый лично вами может сниться долго. Ко мне приходил почти месяц, пока не зарубил второго, третьего и т. д. Это пройдёт, просто постарайтесь не думать об этом, отнеситесь как к неизбежной частности, как к издержкам нынешней профессии.
В конце недели прошёл первый успешный поиск, проведённый разведывательной командой полка. Дело в том, что при формировании бригады в России не предусматривались специальные полковые команды разведчиков, существовавшие во французской армии, и только теперь, во Франции, были сформированы две разведывательные команды в полках из добровольцев, по 60 человек каждая. Было очень важно, чтобы боевое крещение разведки прошло на отличном уровне, в первую очередь для собственного самоутверждения.
Зная приверженность немцев к воскресному отдыху, вылазку провели в ночь с субботы на воскресенье. Подпоручик Рудаков с командой из двадцати разведчиков скрытно подобрались к позициям германцев. Прорезав проходы в проволочных заграждениях, они ворвались в первую траншею. Забросав противника ручными гранатами, взяв двух пленных, они без потерь вернулись назад. Появление первых пленённых германских вояк в окопах сильно подняло боевой дух солдат. Противник же в бессильной злобе до утра вёл беспокоящий огонь по позициям батальона. На допросе пленные показали, что готовится новое наступление на этом участке фронта. Немецкое командование поставило задачу выбить русских с занимаемых рубежей во чтобы ни стало. Потянулись дни тревожных ожиданий.
Наступило 5 сентября. В 08:30 утра, когда офицеры ещё завтракали, начался обстрел позиций. Нисколько не смущаясь, они спокойно продолжили трапезу, зная, что унтер-офицеры, оставив в окопах только наблюдателей, остальных солдат спрячут в укрытиях. Обстрел продолжался мучительно долго, 1,5 часа. Ожидание того, что снаряд попадёт в блиндаж, изматывало
