в своём неизменном переднике сидит напротив, рассказывает о своём житье-бытье. Второе письмо, написанное месяц спустя, встревожило и расстроило его. Мама писала, что по её просьбе она встретилась с Соней и навела справки о Серафиме. Но Соня ничего путного ответить не могла, сказала только, что Серафима уехала жить в Петроград и она более про неё ничего не знает. Да и сама Соня вскоре съехала из флигеля в неизвестном направлении. Во второй части письма мама жаловалась на здоровье, на боль в груди и что ей становится трудно дышать и ходить. И что она боится умереть, не дождавшись своего сына с войны. Поэтому просит прислать ей денег по возможности: «А то доктора нынче очень дороги!»
Понимая, что простая почта в условиях войны работает достаточно плохо, Владислав решил перевести деньги напрямую, через хороший банк, уведомив маменьку о переводе телеграммой. Такая возможность ему вскоре предоставилась. Дело в том, что поначалу командование бригады увлеклось частыми смотрами да парадами. Перед кем только ни приходилось маршировать, демонстрируя свою великолепную выучку – командир корпуса Безелер, командующий четвертой армией Гуро, главнокомандующий фельдмаршал Жоффр, президент республики Пуанкаре, представитель русского командования во Франции генерал Жилинский, русский посол в Париже, и это далеко не весь список. Кто-то из офицеров подсчитал: за два месяца пребывания в лагере было проведено 18 смотров. А первый батальон первого полка прошёл даже в Париже, где 14 июля принял участие в торжествах по поводу Национального праздника Французской республики – Дня взятия Бастилии. Владислав воспользовался этой поездкой для отправки денег на Родину, справедливо посчитав, что из Парижа деньги придут быстрее в Москву.
Итак, в лагере началась учёба, подготовка к боевым действиям. Не все офицеры полка отнеслись с должным пониманием к учёбе. Некоторые считали себя выше французской военной школы, но их была малая часть, а другие просто «ударились во все тяжкие», увиливая под благовидными предлогами из лагеря, предаваясь пьянству и веселью. Арнатский не относил себя ни к тем, ни к другим, он понимал, что нужно учиться, потому что от его знаний будет зависеть его жизнь и жизнь подчинённых. Первые дни обучения показали, что нынешние боевые действия разительно отличаются от того, что они проходили в училище. Это была новая позиционная война, где войска закапывались очень глубоко в землю, которая подразумевала новые методы ведения боёв, газовые атаки, минная подземная война, контрминная война. Солдат учили новым специальностям, такие как миномётчики, бомбомётчики, снайпера, телефонисты, сапёры и даже огнемётчики. Здесь он впервые познакомился с аппаратом Вермореля, бросающего огневую жидкость на расстояние пятидесяти-шестидесяти метров. Очень заинтересовали лёгкие траншейные пушки, что стреляли сжатым воздухом. Владиславу хотелось узнать многое, поэтому его часто можно было видеть в учебном центре, где он учился обращаться с различным
