попытки православной церкви усилить свое влияние на государственную власть в XV–XVI вв. особого успеха не имели. С укреплением монархии при Иване IV усиливается церковная централизация, приоритет государственной власти укрепился еще больше, она взяла на себя функции охраны «правой веры», борьбы с еретическими учениями и вольномыслием. Усиление монархии сопровождалось появлением антиклерикальных настроений. Приоритет государственной власти над церковной и определение статуса православной церкви как государственной религии получили правовое закрепление в Соборном уложении 1649 г.
В XVII в., при царствовании Алексея Михайловича (1629–1676 гг.) и патриархе Никоне, вновь обостряется борьба «священства» и «царства», но и эта борьба не увенчалась для церкви успехом. Более того, церковный раскол позволил царской власти взять контроль над церковью под предлогом защиты «правой» веры. Первая половина XVII в. ознаменовалась крушением старых устоев, которые по своим масштабам соответствовали эпохе возрождения (407, с. 347).
Ни в XVI, ни в XVII вв. вопрос о свободе вероисповедания не получил юридического решения. Он решался только фактически, но тем не менее фактическое его решение было фундаментом, на котором в XVIII в. сформировалось юридическое решение вероисповедного вопроса и которое обусловило самую форму его. Для ясности сопоставим русскую постановку вероисповедного вопроса в XVII в. с современной постановкой этого вопроса в доктрине Запада. На Западе свободу вероисповедания выводили из двух условий: 1) отрицание у власти – церковной или государственной – права религиозного принуждения и 2) признание за индивидуумом права свободного следования в деле религии убеждениям своей совести. С одной стороны – оппозиция католичеству с его инквизицией, религиозными войнами и т. д., с другой – расположение к свободомыслию и ереси были теми импульсами, какие влияли на такую постановку вопроса о свободе религиозного исповедания. Отрицался религиозный догматизм в пользу свободы совести и религиозного индивидуализма. Борьба шла между различными религиозными партиями или сектами. Во Франции избивают гугенотов, в Швейцарии предают сожжению антитринитариев (течение в христианстве, не принимавшее догмат Троицы), в Англии преследуют диссидентов, в Нидерландах – арминиан (в отличие от кальвинистов, они не принимали предопределения, утверждали решающую роль свободы воли в деле спасения), в Чехии гуситов. На почве всех этих отношений и фактов юридическая доктрина пыталась, в противодействие господствовавшей всюду нетерпимости одних лиц к религиозным убеждениям других, провозгласить принцип свободы совести, т. е. права всякого индивидуума, без всякого внешнего принуждения веровать тому и так, чему и как кто желает, иначе говоря – полного религиозного индивидуализма (260, с. 103).
В таком направлении западная юридическая доктрина решала вопрос о свободе вероисповедания. Она требовала свободы мысли в деле религии и свободы религиозного поведения. Она отрицала ортодоксальный
