от ужаса!» – так сказал неизвестный злодей. Тут не до личных симпатий. Нужно к Николаю Николаевичу, к нему император охотнее прислушается, на то и назначил статс-секретарем…
Я приказал извозчику везти ко дворцу Строгановых.
Оказавшись на месте, я велел доложить обо мне Новосильцеву, и дворецкий оставил меня в большом зале и удалился. В ожидании я принялся рассматривать живописную Минерву на потолке – творение Джузеппе Валериани. Губы богини скрывали снисходительную улыбку.
– Минерва похоти привела меня к Минерве мудрости, – пробормотал я.
Вернулся дворецкий и сообщил, что старый граф приглашает меня в кабинет. Я не подал виду, но рассердился, поскольку намеревался говорить с Новосильцевым, а не с Поло или его отцом.
Я оказался среди множества книг. Сверху послышались шаги. Старый граф спускался с антресолей, следом тяжело переваливался незнакомый мне господин. Должно быть, Александр Сергеевич показывал гостю минералогическую коллекцию.
– Здравствуйте, Александр Сергеевич, – сказал я.
– Андрей Васильевич, Андрюша. – Старый граф обнял меня и трижды расцеловал. – Проходи, дорогой, проходи. Вот познакомлю вас к обоюдному удовольствию. Прошу, господа, подайте друг другу руки.
Неизвестный обладал внушительной внешностью и столь добродушным лицом, что захотелось немедленно вычеркнуть из числа смертных грехов обжорство. Он протянул мне ладонь с толстыми розовыми пальцами и промолвил:
– Я и репа.
Я оглядел его с удивлением: не пристал ли к нему какой овощ? Такового не обнаружив, пожал незнакомцу руку и сказал:
– Я и я.
Старый граф и его гость рассмеялись какой-то, понятной им двоим шутке, но неизвестный смотрел с таким добродушием, что мне и в голову не пришло обидеться. Александр Сергеевич подвел меня к столу, заваленному ветхими от времени бумагами, судя по виду, извлеченными из какого-то всеми забытого архива.
– Друг мой, представьтесь как следует, – попросил старый граф гостя.
– Яков Иванович Репа, – улыбнулся тот. – Штабс-капитан в отставке.
– Граф Воленский Андрей Васильевич, – ответил я. – Поручик в отставке.
– Присаживайся, Андрюша, присаживайся. – Александр Сергеевич взял меня за руки и потянул вниз.
Я опустился в кресло и навалился грудью на подлокотник, чтобы уменьшить нагрузку на недавние раны.
Старый граф переживал из-за моей размолвки с его сыном и наверняка взялся бы уговаривать помириться, если бы не присутствовавший Яков Иванович. Я любил Александра Сергеевича и простил бы Поло, только чтобы не огорчать его отца.
– Как твои дела? Чем занят? – спросил старый граф. Я развел руками.
– Послушай, Андрюша, ты мог бы поработать с нами, мы вдвоем не справляемся, –
