вложил в его горячую руку.
– Сын мой, отдаю тебе на сохранение реликвию Русской Истинно-Православной Церкви. Это духовное завещание последнего русского Патриарха Тихона. Его удалось спрятать от большевиков. До сих пор его хранил я. Но теперь вижу, что силы мои уже не те. А ты молод, горяч, отважен. Можешь считать, что в этом и есть подвиг всей твоей жизни. Придет время – и все узнают правду. Теперь в твоей руке судьба всей православной России-матушки, а ты станешь Хранителем Великой Тайны! Да хранит тебя Господь Всемогущий! – и епископ Владимир перекрестил монаха малой схимы и, поцеловав его в щеку, исчез за деревьями.
Что-то холодное осталось лежать в руке Владимира. Он не сразу сумел раскрыть ладонь – так сильно сжал ее от нервного напряжения. Наконец, сделав два-три глубоких вдоха, Владимир сумел разжать пальцы и увидел, что на его ладони лежит серебристо-стальная гильзочка. Нет, капсула, поправил сам себя монах и посмотрел в бездонное голубое утреннее небо.
– Господь Всемогущий! Не оставь меня, раба твоего! Помоги сохранить реликвию российскую!
Владимир решил было прочитать молитву, как вдруг где-то слева раздалось тяжелое дыхание, и на полянку выскочил какой-то краснощекий высокий парень. Он секунду таращил свои серо-голубые глаза на монаха, потом неожиданно наставил на него револьвер и радостно заорал:
– Вот он! Стой! Стрелять буду!
Владимир, снова сжав в руке капсулку так, что аж пальцы захрустели, присел и, петляя, словно заяц, кинулся в кусты орешника. Его хлестали по лицу ветки, руки обжигала крапива, но Владимир несся, словно у него вдруг выросли крылья. Сигая направо-налево, он смог немного оторваться от яростно ругающегося преследователя. Наконец ему даже удалось увеличить расстояние между ними метров на пятьдесят. Сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди Владимира, не привыкшего к подобному марафону. Глазами он искал спасения и молился. Преследователь снова сопел уже где-то рядом, под его ногами трещали сломанные ветки и сучья.
«Не оставь меня, Господи!» – мысленно крикнул Владимир, задыхаясь от быстрого бега. И неожиданно споткнулся и упал. Решив, что он не оправдал надежд епископа Владимира, монах завыл от бессилия и стыда. Внезапно глаза его остановились на одном из корней могучей сосны. Владимир сам не понял, почему пальцы его схватились именно за этот корешок. Но тут же его осенило: Господь помог! Услышал молитвы! В корешке с внутренней стороны имелось небольшое углубление, выщербленное лесным жучком, а может, и изъеденное временем.
Монах тут же, не раздумывая, засунул туда капсулу. Она, словно это место было специально приуготовлено для нее, аккуратнейшим образом легла в углубление и ни с какой стороны не просматривалась взглядом.
– Спасибо тебе, Господи! – с облегчением и каким-то радостным самоотречением произнес Владимир и встал на ноги. Сильные руки тут же подхватили его, кто-то стукнул по затылку и монах потерял сознание.
Очнулся монах малой схимы Владимир уже в микроавтобусе,
