очерченных губах.
– Вы очень любезны, мисс Ллойд! – ответил Аллан.
Веселая болтовня темпераментной девушки вызвала у него легкую улыбку.
Этель понравилась его улыбка. Она без стеснения остановила свой взгляд на его белых, крепких зубах и уже собиралась что-то сказать, но в этот миг шумно заиграл оркестр. Этель слегка коснулась колена отца, как бы извиняясь, что еще продолжает разговаривать (Ллойд был большим любителем музыки), и с важным видом шепнула Аллану:
– Вы имеете во мне союзницу, мистер Аллан! Уверяю вас, я не допущу, чтобы папа изменил свое мнение, как это иногда с ним бывает. Я заставлю его двинуть ваше дело! До свидания!
Аллан ответил на ее рукопожатие вежливым, несколько равнодушным поклоном, слегка разочаровавшим Этель, и на этом закончился разговор, решивший дело его жизни и открывший новую эпоху во взаимоотношениях Старого и Нового Света.
Торжествующий и уверенный в себе, полный мыслей и чувств, вызванных этой победой, покинул Мак Аллан вместе с Хобби ложу Ллойда.
За дверью они натолкнулись на молодого человека лет двадцати, едва успевшего отскочить в сторону, чтобы дать им пройти. Очевидно, он пытался подслушать разговор в ложе Ллойда. Молодой человек улыбнулся, как бы прося тем самым прощения за свою провинность. Это был репортер «Гералда», – ему была поручена светская хроника вечера. Он бесцеремонно остановил Хобби.
– Мистер Хобби, – спросил он, – кто этот джентльмен?
Хобби остановился и весело подмигнул.
– Вы его не знаете? – переспросил он. – Это Мак Аллан, владелец сталелитейных заводов в Буффало, изобретатель алмазной стали «алланит», чемпион Грин-Ривера по боксу и самый умный человек на свете.
Журналист рассмеялся.
– Вы забыли о Хобби, господин Хобби! – возразил он и, кивнув на ложу Ллойда, тихо, с почтительным любопытством, прибавил: – Есть что-нибудь новое, господин Хобби?
– Да, – усмехнулся Хобби и пошел дальше. – Вы будете поражены! Мы строим виселицу в тысячу футов вышиной; на ней четвертого июля будут повешены все газетные писаки Нью-Йорка.
Эта шутка Хобби на следующий день была напечатана в газете вместе с портретом (фальшивым) господина Мака Аллана, изобретателя алмазной стали «алланит», которого Ч. Х. Л. (Чарлз Хорэс Ллойд) принял в своей ложе, чтобы переговорить о миллионном предприятии.
3
Мод все еще наслаждалась музыкой. Но она не была в состоянии слушать с прежним благоговением. Она наблюдала за сценой в ложе Ллойда. Мод знала, что Мак подготовлял какое-то новое «большое дело», как он выражался. Какое-нибудь изобретение, проект, – она никогда его об этом не спрашивала: машины, техника были ей совершенно чужды. Она понимала, как ценна для Мака деловая связь с Ллойдом, но втайне упрекала его за то, что именно этот вечер он выбрал для переговоров. Единственный вечер за всю зиму, когда он вместе с ней был на концерте!
