знают больше, нежели я. А часто случалось, что, пока я набирался смелости, переходили к обсуждению нового вопроса. Так продолжалось долгое время.
Как-то стали обсуждать очень серьезный вопрос. Я считал, что отсутствовать на заседании нехорошо, а молча проголосовать – трусливо. Спор возник следующим образом: президентом общества был мистер Хиллс, владелец железоделательного завода. Он был пуританином. Можно сказать, что общество существовало фактически благодаря его финансовой поддержке. Многие члены комитета были его ставленниками. В исполнительный комитет входил и известный вегетарианец доктор Аллинсон – сторонник только что зародившегося движения за ограничение рождаемости. Свои методы ограничения рождаемости он пропагандировал среди трудящихся классов. Мистер Хиллс считал, что применение этих методов подрывает основы морали. Он полагал, что Вегетарианское общество должно заниматься вопросами не только диеты, но и морали и что человеку с антипуританскими взглядами, подобными взглядам мистера Аллинсона, нет места в Вегетарианском обществе. Поэтому было выдвинуто предложение об его исключении. Я также считал взгляды мистера Аллинсона относительно искусственных методов контроля за рождаемостью опасными и полагал, что мистер Хиллс, как пуританин, обязан выступить против него. Я был очень высокого мнения о мистере Хиллсе и его великодушии. Но я думал, что нельзя исключать человека из общества вегетарианцев лишь потому, что он отказывается признавать одной из задач общества насаждение пуританской морали. Убежденность мистера Хиллса в необходимости исключения антипуритан из общества не имела ничего общего с объявленными целями общества – способствовать распространению вегетарианства, а не какой-либо системы моральных принципов. Поэтому я считал, что членом общества может быть любой вегетарианец независимо от его взглядов и моральных устоев.
В комитете были и другие лица, придерживавшиеся этого же мнения, но я ощущал потребность самому высказать свои идеи. Но как это сделать? У меня не хватало смелости выступить, и поэтому я решил изложить свои мысли в письменном виде. На заседание я отправился с готовым текстом в кармане. Помнится, я даже не решился прочесть написанное, и президент попросил сделать это кого-то другого. Доктор Аллинсон проиграл сражение. Таким образом, в первом же бою я оказался с теми, кто потерпел поражение. Но было приятно думать, что наше дело правое. Я смутно припоминаю, что после этого случая добровольно вышел из состава комитета.
Застенчивость не покидала меня во все время моего пребывания в Англии. Даже нанося визит, я совершенно немел от одного присутствия полудюжины людей.
Как-то я отправился с адвокатом Мазмударом в Вентнор. Мы остановились в одной вегетарианской семье. На том же курорте находился мистер Говард, автор «Этики диетического питания». Мы встретились с ним, и он пригласил нас выступить на митинге в защиту вегетарианства. Меня уверили, что прочесть свою речь вполне прилично. Я знал, что многие поступали так,
