крякнул, а потом поинтересовался, разглядывая прячущего глаза следователя сквозь сизый табачный дым. – Ты, стало быть, опять мою шальную курицу решил втянуть в очередное «мокрое дело»? И это ты, мой друг Батон?!3
– Да погоди ты прессинговать, – обиделся следователь, – между прочим, меня вызвала на «мокрое», как ты говоришь, именно твоя «курица». Или ты сомневаешься?
– Вот, блин, – вконец расстроился Быстров, – и как это она ухитряется вечно вляпаться в какой-нибудь кошмар?
– Наверное, это у нее профессиональное, – отшучиваясь, Соловьев стал бочком пробираться в коридор, – ладно, Дим, мне пора, а то там без меня подозреваемую «упакуют». А мне потом расхлебывай там все за моих балбесов… Еще увидимся. Тогда все расскажу.
Мужчины с чувством пожали друг другу руки, и Соловьев вышел из квартиры.
Глава 7. Абракадабра
Помогая одеваться полусонной, икающей Татьяне Заваленко, Яна не оставляла надежду пробиться к ее одурманенному транквилизаторами мозгу.
– Танюш, мы с Марго будем тебя защищать. Ты не бойся, – бормотала она, собирая «последственной» сумку с туалетными принадлежностями и бельем. – Считай, что ты наняла нас в качестве частных детективов. Мы поведем свое, частное, расследование. Только скажи мне честно, ты действительно убила Леню или уже сомневаешься?
Заваленко подняла на нее свои опухшие, красные от слез глаза и тихонько прошептала:
– Наверное, это сделала я. Или нет… Сейчас я уже не знаю…
– А куда ты дела кинжал?
– Я… Я не помню. У меня в голове все перепуталось… Кажется, выронила…
– А как тогда Леня мог прийти к тебе днем, если ты пырнула его еще утром? Ты же говорила, что он днем тебя ругал за то, что ты его, якобы, убила. Тань, ты же понимаешь, что здесь одно исключает другое…
– Так, голубушки, мы поехали, – в дверном проеме показалась голова Соловьева, – заканчивайте переговоры. Я скоро предоставлю вам возможность еще поболтать. Но уже у меня в кабинете. И завтра.
Затравленным взглядом окинув растерянных подруг, Татьяна неожиданно пробормотала:
– Яна, запомни одно: мне теперь все равно. Младший брат… натюрморт…Все обман! Завещание! Помоги мне!
Кроме этих странных слов изумленные сыщицы больше ничего не услышали, поскольку дверь за следователем, уводящим Заваленко, закрылась, и они остались в квартире совершенно одни.
– Что это она сказала такое хитрое? – словно завороженная, произнесла Маргоша. – Какая-то абракадабра. Может, действительно, она буквально спятила от горя и заговаривается?
– Да нет, непохоже, – с сомнением в голосе ответила Яна, – глаза-то у нее ясные были в тот момент, что говорила. Знаешь, Марго, по-моему, Татьяна приоткрыла нам какую-то тайну, которую она до сих пор хранила. И просит о помощи.
– Ну, понятно все, –
Батон – армейское прозвище Олега Соловьева (см. «Долг шантажом красен»).
