и тут же добавила, – пока ничего не выходит с адвокатами и завещаниями, нам нужно подумать о натюрмортах, салонах, художниках… Стоп! Нам нужны арт-галереи и салоны Москвы! Ясно, как день!
Глава 9. Валентина
В модном художественном салоне «N. morte»4 было прохладно и сумеречно. Часы
посещения уже закончились, поэтому центральное освещение уже отключили, и лишь изящные галогеновые лампочки, вмонтированные в стены рядом с картинами, наполняли просторный зал таинственным светом, идущим как бы ниоткуда и в никуда.
Развешанные в художественном беспорядке вдоль стен натюрморты завораживали разнообразием тем и буйностью красок. Букеты цветов – от веток обычной сирени до орхидей, экзотические фрукты и овощи, кофейники, рюмки, бокалы, морские раковины, бижутерия и даже один человеческий череп – все было мастерски скомпоновано и подтверждало лишний раз известный постулат о том, что и «мертвая природа», так называемый «мир вещей» обладает некой гармонией.
Одну из стен, выкрашенных в бело-розовые тона, украшали репродукции картин известнейших мастеров французского импрессионизма. «Завтрак на траве» Э.Мане, «Анемоны» О.Ренуара, «Персики и груши» П.Сезанна, радуя глаз своей пестрой палитрой, гармонировали со столь же искусно выполненными копиями Г.Курбе, Э.Дега, К.Моне. Все натюрморты были обрамлены в строгие деревянные рамочки, одни потемнее, другие посветлее, умело подобранные в тон самих картин, под каждой из которых висела небольшая белая табличка с фамилией художника, сделавшего копию.
Стеклянные витрины в виде огромных кубов и треугольников на высоких постаментах, расставленные с небрежной асимметрией, придавали затемненному помещению вид одной из сказочных восточных пещер, где джинны прятали от посторонних глаз свои сокровища.
В витринах хранились авторские работы из золота и серебра с драгоценными камнями. Рубины и сапфиры таинственно мерцали на бархатных подушечках. Дергая за самые тонкие струны души любителей искусства своей красотой и необычностью огранки в течение дня, они, казалось, были довольны произведенным на посетителей салона эффектом и теперь, словно позевывая, готовились отдохнуть до утра.
Среди всей этой красоты и волшебного очарования присутствовало нечто, что никак не соответствовало гармонии стиля. Молодая девушка в темном рабочем халате, с печальным лицом меланхолично помахивала шваброй, затирая на узорчатом кафеле грязные лужицы растаявшего снега, оставленные под вечер посетителями.
Девушка была некрасива и к тому же необаятельна. Соломенного цвета волосы были собраны в простой пучок на затылке. Лицо безо всякой косметики, похожее на песочное пирожное без крема и глазури, бесцветные ресницы и голубые, абсолютно ничего не выражающие глаза.
Фигурой девушка также не вышла – угловатая, без какого-либо намека на талию, ровная, как жердь. Но несмотря на это, во всем ее облике «Страшилы» из страны Оз» было что-то такое жалостливое,
Natur morte (от франц.) – мертвая природа – натюрморт, изображение неодушевленных предметов, объединенных композиционно.
