ужасе:
– Отец пытал вас?!
Арольд замер, нахмуриваясь, и внезапная догадка лишила его вмиг дара речи.
«Отец?!» Она назвала графа Годвина отцом? Она – его дочь?! Не может быть! Нет и нет!
Повисла долгая тишина, которую разорвал вопрос Арольда:
– Граф Годвин – ваш отец?!!
– Да…
Он закатил глаза обессиленно и присел на каменную кладку колодца – ноги не держали. Да нет же! Чтобы она была дочерью графа-изверга? Нет! Она такая хорошенькая, такая добрая и честная на вид, и она – дочь ненавистного графа?! Нет! Это просто ошибка! Она не то говорит!
– О, Боже… – невольно вырвалось у него шёпотом.
– Не может быть, чтобы отец… – начала она, но Арольд вдруг перебил её нетерпеливо, чувствуя, как внутри начало скапливаться раздражение на эту глупую ситуацию:
– Может! Всё он может! Он отдал меня своим наёмникам… Он хотел, чтобы я кричал… Он хотел, чтобы мне делали больно… Хотел, чтобы мать моя меня слышала…
Девушка молчала, нахмурив брови, думала над его словами, покусывая губу, потом шепнула вопросы:
– Мать слышала? Кто вы? Откуда?
– Я из Оранта! Моя мать – графиня Эйвин Орантская! Я – наследник Оранта! Будущий граф Орант!
От услышанного девушка эта аж отступила на шаг невольно, и губы её изумлённо распахнулись. Да уж, Арольд её удивил, это точно.
– Но ведь… – шепнула потерянно. – Вы же будущий граф, почему же отец… – Быстро глянула на цепь на ноге Арольда. – Почему он с вами так? На улице? В цепях?
– Я спрошу его, когда он приедет… когда… – Он хотел добавить, но кашель оборвал его фразу, не дал договорить, и Арольд придавил к губам кулак, поверх него глянул на собеседницу. До сих пор не мог поверить, что она – его дочь! Нет…
А что, собственно, хотел? Что у неё, как у его дочери, внешность, что ли, будет особенная? Рога или зубы? Клыки вырастут, и она вцепится ими в него, что ли? Нет, конечно!
Там и граф ничем внешним этого самого изверга не напоминает, кстати. Человек как человек. Да, вид серьёзный и жёсткий, это Арольд помнил хорошо. Как он бил его по лицу, как допрашивал в первую ночь, как таскал за шиворот и как приказал заковать в цепи… И эти его наёмники – тоже… До сих пор мурашки по спине и рукам при воспоминании о том страхе и о той боли.
Но при всём при том граф не был уродом. И дочь его тоже такой не была. Напротив, она была хорошенькой. Такая молоденькая светленькая девочка – дочь графа Годвина Андорского. И стояла она сейчас напротив Арольда с выражением растерянности и замешательства на своём хорошеньком лице.
– Как вас зовут? – спросил он первым, поджимая губы.
– Эллия… – она шепнула чуть слышно.
Ну вот, а он какие только имена для неё ни подбирал, так и не угадал. Красивая девочка, красивое имя. Отец вот только не удался…
А она сама спросила вдруг, чем удивила безмерно:
– А вас?
Он помолчал немного. Зачем ей его имя? Что оно ей даст?
– Арольд…
